Глив кивнул.
– Я предлагаю вызвать нескольких свидетелей, хорошо знающих мистера Питта, которые могут рассказать вам, что это за человек, чтобы вы могли сами оценить, чего стоят его свидетельства.
У Томаса упало сердце, когда он услышал имя Альберта Дональдсона и увидел знакомую фигуру на месте свидетеля. За пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как Дональд-сон перестал быть его непосредственным начальником, выйдя в отставку, он заметно поправился и поседел. Однако выражение его лица оставалось все тем же, каким его помнил суперинтендант, и допрос прошел именно так, как он ожидал.
– Вы служили в полиции Большого Лондона, мистер Дональдсон? – спросил его адвокат.
– Да.
Глив едва заметно кивнул.
– Когда вы занимали должность инспектора в управлении на Боу-стрит, служил ли там констебль Питт?
– Служил.
Выражение лица Альберта выдавало обуревавшие его чувства. Реджинальд улыбнулся и опустил плечи, расслабившись.
– Что это за человек, мистер Дональдсон? Насколько я понимаю, вы работали вместе с ним и он подчинялся вам?
– Он никогда никому не подчинялся. – Бывший начальник быстро отыскал глазами сидевшего в первом ряду Питта и просверлил его взглядом. – Никто ему был не указ. Он всегда считал себя умнее всех остальных.
Долгие годы Дональдсон ждал случая, чтобы отомстить Томасу за непокорность, за нарушение правил, которые Питт считал бессмысленными ограничениями, и за то, что он расследовал дела, не информируя об этом начальство. Теперь, когда суперинтендант сам руководил управлением, он понимал, что тогда был не прав.
– Ему подошло бы определение «высокомерный»? – осведомился Глив.
– Очень подошло бы, – не раздумывая, ответил Альберт.
– А «самоуверенный»? – продолжал адвокат.
Джастер приподнялся было со стула, но потом передумал. Председатель жюри, нахмурившись, подался вперед. Эдинетт сидел неподвижно.
– И еще, – добавил Дональдсон. – Он всегда делал все по-своему, пренебрегая официальными процедурами. Стремился к славе, и это было видно с самого начала.
Глив предложил свидетелю привести примеры высокомерия Питта, его амбициозности, пренебрежения правилами, и тот с радостью ухватился за предоставленную возможность. Защитнику даже пришлось спустя некоторое время прервать безудержный поток его излияний. Ему очень не хотелось передавать Дональдсона прокурору, но выбора у него не было. Эрдал же взялся за дело с видимым удовольствием.
– Вы не любили констебля Питта, не так ли, мистер Дональдсон? – спросил он с простодушным видом.
Отрицать очевидное было бы для бывшего полицейского нелепо. Он понимал это и дал волю своим чувствам.
– Невозможно любить человека, который вносит хаос в работу своих сотрудников! – В его голосе отчетливо слышались оправдательные нотки.
– Потому, что он расследовал дела нетрадиционными способами, по крайней мере иногда? – спросил Джастер.
– Потому, что он нарушал правила, – поправил его Дональдсон.
– Совершал ли он ошибки?
Обвинитель смотрел свидетелю прямо в глаза, и тот слегка покраснел. Он знал, что Эрдал мог легко поднять документы и, вероятно, уже сделал это.
– Пожалуй, не больше, чем большинство других полицейских, – признал Альберт.
– В действительности меньше, чем большинство других, – возразил Джастер. – Вы можете назвать людей, осужденных на основании свидетельств мистера Питта, которые, как выяснилось впоследствии, оказались невиновными?
– Я не следил за всеми его расследованиями, – ответил Дональдсон. – У меня было много других, более важных дел, чем контроль за расследованиями, проводимыми отдельными амбициозными констеблями.
Эрдал улыбнулся.
– Тогда я скажу вам. Дело в том, что знать тех, кому я доверяю, – часть моей работы. Ни один человек не был ошибочно осужден на основании свидетельств суперинтенданта Питта за весь период его службы.
– Это потому, что у нас хорошие адвокаты, – сказал Дональдсон, бросив взгляд на Глива. – Благодарение богу.
Джастер ухмыльнулся. Он не собирался демонстрировать свои чувства в присутствии присяжных.
– Питт был амбициозен? – Прокурор произнес это скорее как утверждение, а не как вопрос.
– Я уже говорил. Чрезвычайно, – кивнул свидетель.
Обвинитель сунул руки в карманы.
– Очень может быть. Он дослужился до чина суперинтенданта и руководит одним из самых важных управлений. Стало быть, он поднялся по карьерной лестнице выше вас, не так ли?
Дональдсон залился краской.
– Я не был женат на женщине из состоятельной семьи со связями.
На лице Джастера появилось удивленное выражение. Его черные брови взметнулись вверх.
– Значит, он превзошел вас и в социальном плане? И я слышал, что она не только из состоятельной семьи, но к тому же умна, обаятельна и красива… Ваши чувства понятны, мистер Дональдсон. У меня больше нет к вам вопросов.
Глив поднялся на ноги, но, осознав, что положение уже не исправить, снова сел. С пунцовым лицом и поникшими плечами Альберт направился к дверям, не взглянув на Питта, когда проходил мимо.
Реджинальд вызвал следующего свидетеля, мнение которого о Томасе было не лучше, хотя и по другим причинам. С ним Джастеру пришлось труднее. Человек, которого он допрашивал, испытывал неприязнь к Питту в связи с давним расследованием, в ходе которого будущий суперинтендант подозревал в совершении преступления его друга, впоследствии оказавшегося невиновным. Это было далеко не самое блестящее дело Томаса.
Третий свидетель по фамилии Слэли рассказал о нескольких случаях, характеризовавших Питта как надменного и необъективного человека. Его молодые годы расписывались в черных красках.
– Говорите, он сын егеря? – спросил Глив подчеркнуто нейтральным тоном.
Суперинтендант похолодел. Он помнил Джеральда Слэли и понял, о чем сейчас пойдет речь. Но предотвратить это было не в его силах. Ему не оставалось ничего иного, кроме как сидеть и слушать, стиснув зубы.
– Совершенно верно. Его отец был выслан за воровство, – подтвердил Слэли. – Сам он всегда недоброжелательно относился к джентри
[2]. Устроил против нас настоящий крестовый поход. Посмотрите дела, которые он вел, и вы увидите это. Именно поэтому он и получал повышения: его начальники поручали ему дела, в которых фигурировали состоятельные люди… когда по политическим соображениям им нужно было добиться обвинительного приговора. И он никогда не подводил их.
– Да, – глубокомысленно произнес адвокат. – Я тоже изучал документы по делам, которые расследовал мистер Питт. – Он посмотрел на Джастера, а затем перевел взгляд обратно на Слэли. – И обратил внимание на то, что он специализировался на делах, в которых были замешаны известные люди. Если мой ученый друг желает оспорить это, я могу перечислить эти дела.
