– Наверное… Я об этом не думал… У меня как-то не было в этом необходимости…
– Не думали? – строго произнесла лекторша. – Вот именно от такой безучастности и все беды человечества! Вы понимаете, насколько вы стереотипны? Вы хоть свои мысли можете выражать? Свои мысли, а не предрассудки и стереотипы?
– Простите… В чем я неправ?
– В том, что вы типичный представитель отсталой части населения, которая мыслит стереотипами и занимается дискриминацией. Вы должны признать, что гомосексуализм – это нормально.
– А я имею право думать иначе? – спросил Иванов.
– То есть вы считаете, что гомосексуализм – это отклонение? И что мужчина лучше женщины?
– Подождите, вы все смешали! Я не считаю, что мужчина – лучше женщины. Но я уверен, что они разные…
Лекторша скрестила руки на груди.
– И чем же? – недовольно спросила она. – Женщина не имеет права заниматься всем тем, чем занимается мужчина?
– Мне кажется, что одни дела мужчина делает лучше, а другие – женщина. И в этом должно быть какое-то распределение труда…
– Какие же это дела делает мужчина лучше?
– Эм… Возьмите хотя бы философию. Вы не найдете ни одного женского имени среди великих философов.
– Во-первых, список великих философов составляли мужчины, во-вторых, если бы женщину не притесняли на протяжении истории, то она бы тоже смогла проявить себя в философии не хуже Платона, который, кстати, был геем.
– А сейчас вам кто-то не дает заниматься философией? Но я что-то не знаю ни одной великой женщины-философа…
– Да потому что вы мыслите стереотипно. Вы хотя бы Наоми Вульф читали?
– Нет, а кто это?
– Вот видите! Вы же не ориентируетесь в теме! Понятное дело, что с такими узкими познаниями и стереотипным мышлением вы утверждаете, что нет женщин-философов! Да и мы поняли, что вы все же отстаиваете позицию, что мужчина – лучше женщины.
– С вами невозможно говорить. Как будто с сектантом на улице споришь – он тебя не слышит и не видит…
– Это можно в полной мере отнести и к вам!
Иванов, не в силах больше быть вежливым, вскочил и, размахивая руками, сказал:
– Знаете, у меня такое чувство, что вы – глубоко неудовлетворенная в личной жизни женщина! У вас нет нормального мужика, который бы выбил за пару ночей всю эту дурь из вашей головы! Вам что, заняться нечем? Кто вас трогает и кто притесняет? Делайте, что хотите! Работайте, где хотите! Или ты, – он обратился к слащавому парню. – Да мне плевать, что ты гомосек! Делай свое дело со своим дружком – мне все равно! Но чего вы все лезете в жизнь к другим людям и под видом борьбы с дискриминацией дискриминируете нормальных здоровых гетеросексуальных мужчин и нормальных здоровых женщин, которые хотят семьи и детей? А?
Лекторша была красная от злости и гнева. На лицах людей был шок и растерянность.
– Вон! – закричала лекторша. – Сексист проклятый!
И Иванов поспешил выйти из зала, ругаясь себе под нос.
– Не знала, что ты гомофоб и женоненавистник, – сказала Халява.
– Нет, я не гомофоб и не женоненавистник. Мне вообще плевать, просто не лезьте ко мне в душу… Ты, кстати, где?
– У тебя в кармане.
Иванов достал из кармана красную помаду.
– Странный облик, – сказал он.
– Я подумала, что смогу в таком виде тебе пригодиться! – сказала Халява. – Ты узнаешь свой мир?
– Не уверен, – сказал Иванов. – Надо еще время, чтобы разобраться…
Он вышел на улицу и увидел старые хрущевки. Улица была наполнена преимущественно женщинами. Они были без косметики, мужеподобны и короткострижены. На стенах зданий висели огромные плакаты. Они все были примерно одного содержания. На одном плакате были изображены двое мужчин, стоявшие друг к другу лицом во время обряда венчания в церкви. Их венчал священник, и сами мужчины аналогично были священниками, если исходить из одежды на них. Другой плакат приглашал на фестиваль детской песни «Два папы». Третий плакат рекламировал вазелин «Блаженство».
К Иванову подошли два робота, похожие на Самоделкина. Они держались за руки.
– Привет! – сказал один из роботов. – Мы роботы-гомосеки модели «Геетрон 4563». Давай дружить!
– Да ну вас! – махнул рукой Иванов.
Через улицу он встретил негритянку на инвалидной коляске. Она подъехала к нему и сказала:
– Добрый день!
– Добрый! – ответил Иванов.
– Вы что, не узнаете меня? – спросила она.
– А что, должен?
– Я же Супербаба. Меня так зовут, и в кино я играю саму себя.
– Поздравляю! А в чем же ваши суперспособности?
– Я женщина, негритянка, инвалид и лесбиянка. И числюсь начальницей в одной организации… Вы, кстати, не видели тут двух моих роботов?
– Видел, встретил их вон там! – показали Иванов.
– Спасибо! – ответила Супербаба и помчалась по улице.
Пройдя немного еще, Иванов увидел многолюдную процессию. По городу шли люди и скандировали: «Гей, славяне! Гей, славяне! Гей, славяне!» Впереди толпы шли дети. Преимущественно толпа состояла из женщин.
Вдруг Иванова кто-то дернул за рукав. Он обернулся и увидел нервного мужчину лет пятидесяти. Он сказал:
– Вы очень смелый человек. Я совершенно случайно услышал, что вы говорили в гендерном клубе – вы так кричали, что вас было слышно даже на улице. Слава богу, я проходил мимо. Возможно, вы наш шанс на спасение…
– Кто вы? – спросил Иванов.
– Мое имя Лот. Я здесь живу. Бог обещал мне, что пришлет своих посланников. Он сказал, что если в этом городе найдется десять праведников, то он пощадит его. А если нет, то посланники уничтожат город… Но даже с вами не набирается и десяти. Может быть, вы знаете еще кого-то?
– Эй, Лот! – крикнул проходящий в толпе женоподобный мужчина. – Хватит нести свою устаревшую чушь! Стереотипы, Лот, это все стереотипы! Ты живешь прошлым, в котором мрак и дискриминация. И проклятый «совок». Еще и двинулся на своем религиозном фанатизме. Я не против религии, ты же сам знаешь. И каждое воскресение хожу в церковь. Но ты отстал от жизни. Да и тронулся башкой! Кстати, как зовут этого миленького мальчика? – он игриво указал глазами на Иванова.
– Проходи! – грубо сказал Иванов.
– Пойдемте ко мне домой, – сказал Лот. – Посланники вот-вот должны прийти.
Они свернули на соседнюю улицу. Пройдя немного, они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж хрущевки. У двери стояли двое. Это были ослепительно красивые юноши. Иванов не видел никогда до такой степени красивых людей. Они были и молоды, но в то же время и мужественны. Глядя на них, трудно было найти какой-либо изъян. Было очевидно, что это не просто люди.
