Полоснув по нему взглядом, Алка начала нарезать зелень для салата.
— Ах ты, сука… — вскочив со стула, парень двинулся на нее. — Гордая, значит. Подстилка грузинская… С русскими тебе разговаривать уже не хочется…
Стараясь не слышать стука своего сердца, Алка не оборачивалась, поэтому проглядела тот момент, когда он нацелился на ее шею своими цепкими пальцами.
Больно прижав ее голову к столу, парень начал расстегивать брюки.
— Я тебя живо научу, как русских уважать… падла!
— Отпусти меня, — прохрипела она. — Я все расскажу Давиду!
— Так он тебе и поверил, — он сипло расхохотался, продолжая начатое.
Когда он рывком развернул ее к себе и схватил за волосы, Алка поняла, что перед ней обезумевшее от похоти животное и надеяться на сострадание нечего. Схватив со стола нож, которым до этого нарезала овощи, она изо всей силы ударила его в плечо. Парень взревел и отпустил ее разметавшиеся пряди. Этого было достаточно, чтобы она рванула что есть сил к себе в комнату, но на полдороге обо что-то споткнулась и упала. И тут же сзади на нее обрушился страшной силы удар. От боли у Алки перехватило дыхание, она хотела закричать, но задохнулась от еще более сильных ударов, градом посыпавшихся на спину. Все, что она могла — это вздрагивать всем телом и тихо стонать.
Она не помнила, когда ее оставили в покое. Осторожно пошевелившись, Алла попыталась приподняться, это далось ей с большим трудом. Пробравшись в свою комнату, она привалилась к двери и разрыдалась. Тело ныло, будто по нему проехал гусеничный трактор. Кое-как Алла приподнялась и заперла дверь. Затем сняла с себя одежду и подошла к зеркалу. Увиденное повергло ее в ужас — тело было истерзано и представляло собой почти сплошные лиловые кровоподтеки. Надо отдать должное садисту — лица он не тронул.
В дверь ударили.
— Слышь, ты… Если пожалуешься — вообще убью… Я теперь все время за тобой смотреть буду…
— Я ничего не скажу… — твердо произнесла она, несмотря на то что внутри у нее все дрожало. — Оставь меня в покое.
— Отдыхай пока… Давид приедет часа через три. Будь готова предстать пред его светлые очи, поняла меня?
— Да. — Вновь натягивая на себя одежду, она глухо спросила: — Мне нужно в ванную, можно?
— Валяй, не трону…
Встав под ледяной душ и глотая слезы, она молча посылала все страшные проклятия на голову ее мучителя. Наглотавшись обезболивающих таблеток, Алка начала собирать на стол. Давиду нравилось, как она готовит, и с тех пор, как привез ее сюда, он вовсе перестал посещать рестораны.
Ужин подходил к концу. Алка мысленно вознесла молитвы всем святым — на нее никто не обращал внимания. Стараясь быть как можно незаметнее, она лихорадочно мыла посуду и совсем уже было улизнула с кухни, когда на полдороге ее остановил властный голос Давида:
— Подойди сюда.
Алка, настороженно поглядывая на него, приблизилась. Он, прищурившись, несколько минут внимательно разглядывал ее, затем, обхватив за талию, привлек к себе. Слабо вскрикнув, она осела на коленки. Исподлобья глядя на Давида, пыталась восстановить дыхание. Осторожно приподняв Алку с пола, Давид резким движением рванул ворот ее костюма.
Еще никогда она не видела его в такой ярости.
— Кто?.. — он пальцем указал на ее мучителя, сделавшегося белее полотна. — Он?
Она ничего не отвечала. Быстро что-то заговорив по-грузински, Давид поманил пальцем виновного. Кивнув на Алку, он обронил:
— Ты сделал большую ошибку, парень… Никто не должен посягать на то, что принадлежит мне.
Посиневшими губами, дрожа от страха, тот пытался что-то ответить, но его никто не слушал. Сграбастав садиста за шиворот, Давид выволок его в прихожую, а затем из квартиры. Больше Алка никогда не видела этого «бойкого паренька». О дальнейшей судьбе его можно было только догадываться.
Остаток дня она провела в постели. Уже засыпая, Алка услышала, как Давид тихонько зовет ее по имени. Приоткрыв глаза, она увидела его сидящим на корточках у кровати.
— Никто не смеет обижать тебя, — произнес он, нежно гладя ее по волосам.
— Серега не приехал? — сонным голосом спросила она. — Пора бы уже…
— А зачем он тебе? Наши с ним дела тебя не касаются…
Забыв о побоях, Алка пружиной взвилась с кровати, сон как рукой сняло.
— Как это не касаются! Я что, всю оставшуюся жизнь проведу в этом клоповнике? Я домой хочу… — она всхлипнула. — Меня сын ждет…
— А кто еще тебя ждет, детка? — голос его стал вкрадчивым.
— Никто! — Алка испугалась. — Я просто хочу домой…
Не выдержав, она разревелась. Прижав ладони к лицу, Алка то и дело повторяла: «Господи, ну за что мне все это? За что? Что я такого сделала?»
Алка не слышала, как Давид тихо вышел из комнаты. Уткнувшись в подушку, она всхлипывала и причитала, вздрагивая всем телом.
То ли сказалось напряжение предыдущих дней, то ли побои сделали свое дело, но, наплакавшись и обессилев, она забылась тревожным сном.
Тихонько притворив дверь, Давид мерил шагами прихожую.
Его теперешнее состояние души совсем не нравилось ему. Чувство к этой женщине делало его уязвимым, а ему этого вовсе не хотелось.
Ему сообщили сегодня, что Серега появился в городе — а значит, привез деньги. А за деньги он потребует назад девушку…
«Черт!!!» — Давид ударил кулаком по стене. Потом, опомнившись, заглянул в комнату. Алка спала, время от времени громко всхлипывая во сне. Она выглядела так трогательно, что жалость затопила его сознание, мешая дышать.
Давид сам себе удивлялся. Два часа назад он хладнокровно убил этого сукиного сына, не испытав при этом никаких эмоций, рука его была тверда. Почему же она делала его таким беспомощным? Никогда прежде слезы и мольбы женщин не трогали его. Он брал их, когда хотел и сколько хотел, невзирая на их желания. Но с этой он так поступить не мог. Сколько раз намеревался сломать ее, но, натолкнувшись на ее всепонимающий испуганный взгляд, отступал. Знал он и то, что не сможет держать ее при себе силой. «Надо постараться убедить ее остаться. Но как?» — он невесело усмехнулся и взъерошил волосы. Впервые он столкнулся с проблемой, решить которую был не в силах.
Серега нервно поглядывал на часы. Встреча была назначена на десять утра, сейчас уже половина двенадцатого, а Давида все не было. Зная его пунктуальность, Серега недоумевал. Что-то было не так. Микросхему он передал еще вчера доверенному лицу, сегодня тот должен был привезти Алку, но никто до сих пор не появился.
Дверь бара с шумом распахнулась, и виновник его терзаний собственной персоной появился на пороге. Он был не один, двое парней грозного вида стояли чуть сзади по обе стороны от Давида. Алки с ними не было!
