Та-а-ак, а вот это уже скверно. Выпускать ее отсюда нельзя. Если удерет, может привести за собой других гостей — гораздо более опасных и намного менее сговорчивых, чем эти невинные дети. Если же рванет к башне, то испоганит мне весь план. А то, глядишь, еще нитку заговоренную порвет. Графа с его людьми почует, бузить начнет. И что я потом буду делать?
— Не бойся, милая, — проворковал я, осторожно подкрадываясь к яростно щелкающей зубами «девушке». — Я не желаю тебе ничего плохого. И вообще, просто хотел сообщить, что вон тот мужик на тебя запал! Веришь, нет? Ну так посмотри назад и узри несчастного влюбленного!
Моя первая жертва тихо икнула и, увидев ослепительную улыбку «красавицы», ненадолго остановившей на нем свой горящий взгляд, испуганно отползла подальше.
— Смотри, как он трепещет от одного твоего вида, — проникновенно продолжил я, когда дурная девка оскалилась и утробно заворчала. — Прямо зуб на зуб не попадает! Только он боялся подойти раньше. Да и сейчас, как видишь, все еще боится. Меня попросил помочь, вот я и помогаю как могу.
Мужик вздрогнул, уставившись на меня шальными глазами. А потом снова перевел взгляд на умертвие, у которого от резких движений кожа на руках и ногах начала лопаться, и инстинктивно отполз под защиту приходящего в себя зомби-верзилы.
Я снова разулыбался и поспешил добавить:
— Да ты сама взгляни: мужик хоть куда. Совсем еще свеженький, рукастый, не смотри на то, что одной кисти нет, — отрастит еще. Ну, хромает — тоже не порок. Кожа на горле провисла? Так это даже оригинально! И вообще, настоящему мужчине такие мелочи не страшны!
Ох. Что я несу?
Хотя, кажется, помогает.
— Он уже давно с тебя глаз не сводит, — продолжал увещевать я упрямую дуру, заметив, что она наконец начала пятиться медленнее и щелкала зубами уже не так агрессивно. — Которую ночь мучается от неразделенного чувства. Еще когда живым был, уже мечтал об этой встрече, а как помер, так вообще с ума сошел от безысходности. Вон даже правый глаз чуть не потерял, пока на тебя таращился. Это ли не признак великой любви?
Умертвие ненадолго задумалось и замедлилось еще на чуть-чуть.
— Это судьба! — воодушевился я, не придав значения тому, что мужик с надеждой косится в сторону зияющей дыры в решетке, явно намечая пути к отступлению. — А от судьбы еще никто не убегал! Поверь моему опыту — вы просто созданы друг для друга!
Девка наконец остановилась и взглянула на «жертву» с благосклонностью. «Жертва» от такого внимания совсем сникла и опять попыталась спрятаться за широкую спину соседа, но меня это не остановило. Уверенно приблизившись к «даме», я решительно предложил ей руку и твердо сказал:
— Прошу вас, леди. Дайте этому красавцу-богатырю шанс доказать, что он вас достоин.
Мужик окончательно спал с лица. Однако «дама», поколебавшись для виду, все-таки прониклась. После чего кокетливо убрала с лица спутанную прядь грязных волос и улыбнулась.
На моем лице не дрогнул ни один мускул, когда от непривычного движения часть ее щеки все-таки не удержалась на подгнивших тканях и отвалилась безобразным лоскутом, обнажив верхнюю челюсть и заодно выставив на всеобщее обозрение остатки предыдущей трапезы «красотки» и копошащихся там могильных червей. Но когда умертвие издало странный воркующий звук и попыталось подразнить своего избранника, облизав губы почерневшим языком, остаться невозмутимым мне удалось лишь с большим трудом.
Мужик же, оказавшись под прицелом хищно горящих глаз умертвия, безвольным киселем сполз на землю и, кажется, потерял сознание. Не уверен, правда, что зомби способны падать в обморок, но ему явно стало нехорошо. А потом с таким обреченным выражением на лице застонал, что в моей душе появилось что-то, смутно похожее на сочувствие.
Самое главное, с помощью этого бедняги мне худо-бедно удалось заинтересовать умертвие и отвлечь его от всего остального. Переключить внимание с моей необычной персоны на более интересный предмет. А это — уже половина победы. Ни в чем не повинного зомби я, конечно, на растерзание не отдам, потому как мужская солидарность для меня совсем не пустой звук. И вообще, я не настолько плох, чтобы так гнусно подставлять людей, пусть даже бывших.
А вот то, что внутри прохода, ведущего в центральную башню, снова наметилось шевеление, было очень нехорошо. Причем звук, хоть и тихий, оказался вполне отчетливым. И до отвращения напоминал рвотные позывы.
Терзаемый смутными сомнениями, я настороженно принюхался, не рискнув отвести от «красотки» взгляда, однако идущий от нее смрад перебивал любые запахи. От него даже мои глаза скоро начнут слезиться. Проблема в том, что кто-то, кажется, не послушал моего совета. И теперь страдал в темноте, тщетно стараясь сдержать просящийся наружу вчерашний обед.
Проклятье! Только этого не хватало!
У меня из горла непроизвольно вырвалось звериное рычание.
Ну почему люди бывают настолько тупыми?! Ведь сказано было человеческим языком — уходить, пока целы! Так нет же, пришла кому-то в голову мудр-рая мысль проверить, чем я тут занимаюсь! Идиоты! Хорошо хоть я капюшон не снял, иначе было бы у меня новое развлечение. Избавься от нанимателя, называется.
Тьфу!
Что самое плохое, подозрительный звук услышал не только я: старательно приручаемое умертвие тоже уловило слабый шорох и, мгновенно забыв про мужика, развернулось к башне. Глаза твари засветились алчными огнями. Изуродованные разложением ноздри шумно раздулись. Длинный язык выстрелил вперед, как у настоящей змеюки. А затем моя «красавица» бешено взревела и с такой скоростью ринулась в темноту, что я едва ее не упустил.
Собственно, умертвия тем и отличаются от простых зомби, что умеют при необходимости двигаться поразительно быстро. Внешний вид у них до отвращения схож, повадки и привычки — тоже. Они прекрасно маскируются под обычных мертвяков, поэтому с первого взгляда распознать их довольно сложно, но при этом твари слышат, видят и понимают на порядок больше. К тому же отличаются наличием каких-никаких, но все-таки мозгов.
Не зря мне эта девочка с самого начала не понравилась.
Хорошо, что я сорвался с места одновременно с ней. Хорошо, что успел выхватить ритуальный кинжал буквально за секунду до того, как тварь с воем перепрыгнула через все мои линии и с ходу налетела на заговоренную нить. Хорошо, что сама нить оказалась довольно крепкой и удержала эту сволочь на долю мгновения. А уж потом мой клинок довершил дело — вонзился в основание полусгнившей шеи и с хрустом пробил ее насквозь, одновременно обездвиживая яростно дернувшуюся тварь, разрывая ее связь с хозяином и вытягивая из нее жизненные силы. Все, без остатка.
Всего за долю секунды истошно воющая нежить потеряла все свои способности и превратилась в одну большую лужу жидкого, мерзко воняющего дерьма, а брызги разлетелись во все стороны. При этом немалая их часть безнадежно испортила мне край мантии, здорово загадила ближайшую стену и заодно с ног до головы окатила трех идиотов, рискнувших подобраться к выходу из башни слишком близко!
