О склонности к алкоголизму и нервным расстройствам упомянутых писателей сохранилось немало свидетельств:
«Борис Наумович Синани в бытность свою директором новгородской Колмовской психиатрической больницы был любимым врачом и другом Глеба Ивановича Успенского. Не думайте, что врач не способен любить своего больного, если он даже доходит до такого безнадежно тяжелого состояния, в каком находился Успенский. Истинный врач, любящий свое дело, не может не заметить красоты души, сделавшейся больной. Так было и с Глебом Ивановичем» (Ал. Алтаев. «Памятные встречи», 1957).
«Помяловский заинтересовал меня, когда я еще доучивался в Дерпте, своими повестями „Мещанское счастье“ и „Молотов“. Его „Очерки бурсы“, появлявшиеся в журнале Достоевских, не говорили еще об упадке таланта, но ничего более крупного из жизни тогдашнего общества он уже не давал. И мы знаем, что помехой была главным образом кутильная жизнь. <…> У меня в редакции он был раза два-три, и мне, глядя на этого красивого молодого человека и слушая его приятный голос духового тембра, при его уме и таланте было особенно горько видеть перед собою уже неисправимого алкоголика. Раз мой верный служитель Михаил Мемнонов докладывает мне конфиденциально:
– Господин Помяловский пришли.
– В каком виде? – спрашиваю я.
– Совсем не годятся, П[етр] Д[митриевич].
И таким он бывал целыми неделями. Вскоре он заболел, и его в клинике лечили от delirium tremens. <…> Он уже оправился, и я никак не думал, что он близок к смерти. Но у него сделалось что-то, потребовавшее операции, и кончилось это антоновым огнем и заражением крови. В его лице безвременно погибла крупнейшая жертва русской действительности, ужасных привычек, грубости и дикости» (Боборыкин Л. Воспоминания: В 2 т. М., 1965. Т. 1. С. 370–371).
25.24 C. 57. Я читал, я знаю! —
Это заявление Черноусого звучит как слегка «подправленная» цитата из монолога Сатина у Горького: «Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… я – знаю! я – читал!» («На дне», акт 4). (См. эту цитату полностью в 6.17.)
25.25 …почитайте-ка Дмитрия Писарева! Он так и пишет: «Народ не может позволить себе говядину, а водка дешевле говядины, оттого и пьет русский мужик, от нищеты своей пьет! <…> …от невежества своего пьет!» —
Дмитрий Иванович Писарев (1840–1868) – русский публицист, литературный критик, философ-материалист, революционный демократ. Приведу основные положения его центральной философско-публицистической работы «Мыслящий пролетариат» (1865) (включая проблему говядины), к которой апеллирует Черноусый:
«Размышляя часто и серьезно о том, что делается кругом, новые люди с разных сторон и разными путями приходят к тому капитальному заключению, что все зло, существующее в человеческих обществах, происходит от двух причин: от бедности и от праздности <…> на одном конце лестницы сидит праздность, а на другом бедность. <…> От бедности идут страдания и материальные, и умственные, и нравственные, и какие угодно: тут и голод, и холод, и невежество, из которого хочется вырваться, и вынужденный разврат <…> и горькое пьянство, которого стыдится сам пьяница. <…> На середине лестницы произведения бедности встречаются с произведениями праздности; тут меньше дикости, чем внизу, и меньше дряблости, чем вверху, но больше грязи, чем где бы то ни было; тут приходится <…> есть испорченную говядину, потому что надо сшить шелковую мантилью».
25.26 C. 57. …на базаре ни Гоголя, ни Белинского… —
Реминисценция поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Как правило, изучая поэму в средней школе, учителя акцентируют тот факт, что «на базаре ни Гоголя, ни Белинского», но не обращают особого внимания на то, что продавалось на базаре вместо них:
Была тут [на ярмарке] также лавочка
С картинами и книгами…
<…>
Купец со всем почтением,
Что любо, тем и потчует
(С Лубянки – первый вор!),
Спустил по сотне Блюхера,
Архимандрита Фотия,
Разбойника Сипко,
Сбыл книги: «Шут Балакирев»
И «Английский милорд»…
<…>
Эх! эх! придет ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что розь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого —
Белинского и Гоголя
С базара понесет?
Ой, люди, люди русские!
Крестьяне православные!
Слыхали ли когда-нибудь
Вы эти имена?
То имена великие,
Носили их, прославили
Заступники народные!
Вот вам бы их портретики
Повесить в ваших горенках,
Их книги почитать…
(«Кому на Руси жить хорошо», ч. 1, гл. 2)
25.27 …одна только водка, и монопольная, и всякая, и в разлив, и навынос! —
Монопольная водка, или «монополька», – в дореволюционной России водка, произведенная по государственному заказу в рамках государственной монополии на производство крепких спиртных напитков. С учетом предыдущей апелляции к Писареву (см. 25.25) очевидна связь с его описанием устройства торговли водкой на сельской ярмарке:
Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятка штофных лавочек,
Трех постоялых двориков,
Да «ренскового погреба»,
Да пары кабаков,
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе. <…>
Ой, жажда православная,
Куда ты велика!
Лишь окатить бы душеньку…
(«Кому на Руси жить хорошо», ч. 1, гл. 2)
Эта глава поэмы оканчивается описанием грандиозной попойки посетителей ярмарки, а следующая, 3-я глава («Пьяная ночь»), начинается серией скетчей, участниками которых являются пьяные крестьяне. Там же один из персонажей-резонеров, фольклорист Веретенников, замечает:
Умны крестьяне русские,
Одно нехорошо,
Что пьют до одурения,
Во рвы, в канавы валятся —
Обидно поглядеть!
(«Кому на Руси жить хорошо», ч. 1, гл. 3)
Возможно, поэтому в рассказе Черноусого пьяный Мусоргский валяется именно в канаве (см. 25.11), а не, скажем, под кустом.
О «водке навынос» также говорится у Некрасова:
Усадьбы переводятся,
Взамен их распложаются
Питейные дома!..
<…>
На всей тебе, Русь-матушка,
Как клейма на преступнике,
Как на коне тавро,
Два слова нацарапаны:
«Навынос и распивочно».
(«Кому на Руси жить хорошо», ч. 1, гл. 5)
25.28 C. 57. …как тут не прийти в отчаяние… —
Неточная цитата из стихотворения в прозе «Русский язык» Тургенева (см. 10.11).
