Джордж сначала машинально кивал головой, потом явно заинтересовался чем-то, быстро взглянул на свою карту.
— Да… Да, все верно. Спасибо, Фло, ты уже очень помогла нам, — сказал он. — Послушай, ты могла бы посматривать для меня за тем, что происходит на берегу, а? Особенно на юго-западной стороне. Мне очень важно знать, будут ли там появляться новые Гости. Сообщай мне обо всем интересном и необычном, что заметишь, ладно? А уж лакричных конфет получишь за это хоть целую тонну, не сомневайся.
— Договорились, — Фло закончила почесываться, встряхнулась, подняла с земли свой холщовый мешок, и одним легким движением закинула его за плечо, — Ну, все, я полетела. Прилив сегодня низкий, а это значит, что можно будет пошарить в гнилом корпусе старушки «Уондл Ки». Увидимся, — несколько быстрых шагов, и она исчезла, растворилась в речном тумане. Потом из тумана долетел ее голос. — Эй, Карлайл! Ты насчет Локи не волнуйся, он, должно быть, действительно тебя любит. Восемнадцать месяцев прошло, а ты все еще жива.
— Что это значит?
Я хотела рвануться вдогонку, но Фло уже и след простыл. Остались только мы с Джорджем.
— Не обращай внимания, — сказал он. — Фло просто нравится поддразнивать тебя.
— Догадываюсь.
— Любит поиграть с тобой, как кошка с беспомощной мышкой.
— Ну, спасибо. Мне сразу стало намного легче, — я внимательно посмотрела на Джорджа и спросила. — А почему она тебя так не поддразнивает?
— Почему? — почесал кончик своего носа Джордж. — А правда, почему? Знаешь, как-то никогда не задумывался над этим.
15
Локвуд возвратился с прогулки по Челси лишь под утро, пробродив всю ночь в молчании и одиночестве по темным улицам. Он казался энергичным, и в то же время озадаченным после того, как напрямую соприкоснулся с тем, что видел со сторожевой вышки и слышал от инспектора Барнса.
— Весь район по самую пробку забит проявлениями парапсихологической активности в любых видах, — сказал он. — Это не только Гости, хотя и их там хватает. Я имею в виду общую атмосферу всего этого места. Такое ощущение, будто растревожили призрачный муравейник. Улицы невидимым облаком обволакивает весь набор обычных сопутствующих ощущений — холод, миазмы, мелейз, ползучий страх — все это несется над мостовыми, клубится в аллеях, высовывается из домов, мимо которых ты проходишь. И тебе остается лишь одно: вытащить свою рапиру и приготовиться. Стоишь посреди дороги, сердце колотится, крутишься по сторонам как волчок, ждешь атаки. Потом немного отпускает. Ничего удивительного, что произошло так много несчастных случаев с агентами, которые пытались осмыслить все это. Там кто хочешь легко с ума сойдет.
Локвуд видел ночью целый ряд духов — на расстоянии. Они висели в окнах, в садах, на задних дворах магазинов. Дороги, в основном, были чистыми от призраков, вместо них здесь то и дело попадались разрозненные группы заметно нервничавших агентов. Где-то на середине Кингс Роуд Локвуд помог группе из агентства «Аткинс и Армстронг» выбраться из Лепечущего Тумана, а короткий разговор с взрослым руководителем группы из агентства «Тенди», возглавлявшего четверых дрожащих оперативников, привел его к предполагаемому центру нашествия, пересечению Кингс Роуд и Сидней-стрит. Здесь обстановка оказалась не лучше и не хуже, чем в остальных местах.
— Они перекапывают все кладбища, — сказал Локвуд, — и засыпают их слоем соли. Группы из агентства Ротвелла получили новое оружие — пистолеты, стреляющие солью и раствором лаванды. Толку от них никакого. Честно говоря, и от нас толку будет не больше, если только мы не найдем какое-то нового решения проблемы.
— Это моя задача, — заметил Джордж. — Вообще-то, у меня есть одна идея, только мне понадобится еще немножко времени, чтобы проверить ее.
Время он получил. С этого момента Джордж больше не выходил с нами на оперативную работу, и вплотную занялся своими архивными исследованиями.
На протяжении нескольких следующих дней мы Джорджа практически не видели. Раз или два я лишь мельком замечала его тихонько покидающим Портленд Роу на заре с набитым бумагами рюкзаком, а под мышкой у него вечно торчала папка с документами, которую дал ему Киппс. Весь день Джордж проводил в архивах и библиотеках на юго-западе Лондона, и возвращался уже в сумерках. Знаю, что несколько он раз встречался с Фло Боунс, а по вечерам сидел один на нашей кухне и что-то неразборчиво писал на нашей скатерти для размышлений. Он ничего не говорил о своих делах, но у него в глазах появился прежний огонь, они блестели у него за стеклами очков, словно пойманные в стеклянную банку светлячки. Этот блеск говорил мне о том, что Джордж близок к разгадке.
Пока Джордж работал, мы, остальные члены команды, практически отошли от расследования в Челси. Локвуд побывал там еще пару раз, ничего не разузнал, и вскоре вновь занялся прежними, самыми обычными, случаями. Так же, как и я. Правда, в паре с Локвудом мы больше не работали. С присущим ей мастерством, Холли Манро делила вызовы поровну между нами, чтобы сэкономить и наше время, и время наших клиентов.
Вообще-то, мы нанимали Холли для того, чтобы иметь возможность передохнуть и эффективнее работать как команда. Но — странная вещь! — сейчас мы были загружены еще сильнее, чем раньше, и отдалились друг от друга, как никогда. Каким-то образом получалось так, что нам с Локвудом никогда не было по пути, мы даже не выходили с ним на работу в одно и то же время. В разное время просыпались. А когда встречались у нас дома, рядом уже непременно была наша улыбающаяся ассистентка. Так что после нашумевшего расследования в доме с кровавыми отпечатками, мы с Локвудом практически никогда не оставались вдвоем. И Локвуд, похоже, был не против, чтобы так продолжалось и дальше.
Я не думаю, что он продолжал сердиться на меня, но если откровенно, то лучше бы уж сердился. Но Локвуд просто отдалился от меня, снова забрался в свою скорлупу, из которой, собственно, никогда по-настоящему и не вылезал. Да, он всегда оставался предельно вежливым со мной, отвечал на мои вопросы, сам деликатно интересовался тем, как идут мои дела, но все это выглядело пустой формальностью. А в целом он, можно сказать, игнорировал меня. Рана на голове Локвуда зажила, остался лишь небольшой шрам на лбу, чуть ниже линии волос. И знаете, он даже шел Локвуду, как шло ему буквально все. Но я-то знала, что этот шрам — следствие моей ошибки, моей некомпетентности, и при мысли об этом мое сердце каждый раз болезненно сжималось.
А еще я никак не могла справиться со своим раздражением. Да, я подставила Локвуда, подвергла его — и всех остальных — опасности, не отрицаю.
Но это не может служить оправданием желанию Локвуда отгородиться от меня железным забором, решительно оставив меня снаружи.
Впрочем, таким замкнутым Локвуд был всегда. Чаще всего его ответом на все было молчание. Возможно, он стал таким после смерти Джессики?
«Младший брат Джессики не смог предотвратить нападение призрака на сестру, которая скончалась по дороге в больницу».
