Снова, и довольно долго, только шум воды. Крошечный прилив — крошечный отлив.
— Да выдохни ты, наконец. И снова вдохни, — сказал Локвуд. — Советую.
— Хорошо.
— Я должен быть очень сердит на тебя, — сказал Локвуд. — Разгневан…
Он опустил луч фонарика и направил его на стену, которая была у нас за спиной. Теперь мы оба оказались в полутьме, той самой, когда самый жизнерадостный и симпатичный человек становится похожим на зловещий призрак Второго типа. Но возможность не видеть в такой, как сейчас, ситуации лица собеседника очень помогает продолжать разговор. Мне, во всяком случае, точно помогает. Возможно, и Локвуду тоже.
— Но дело не в том, что я не хочу делиться всем этим, Люси, — продолжил он. — Просто… Просто мне это слишком больно.
— О, я знаю! Конечно же, я это знаю. Я…
— Ты хоть минутку можешь помолчать? Знаешь, моя сестра очень во многом была похожа на тебя. Такая же взбалмошная порой, и упрямая, но всегда честно признававшая свою вину и очень преданная. Она ухаживала за мной, а я ее обожал. Но я был маленьким ребенком, Люси, ленивым, непослушным, и все такое прочее. Я хотел, чтобы все было по-моему, и потому слишком часто не прислушивался к тому, что мне говорит сестра. А зря. В тот вечер, когда все произошло, Джессика разбирала один из ящиков, оставшихся после родителей. Никогда не можешь знать заранее, что в них окажется. Джессика попросила меня помочь ей. Я отказался. Я был слишком занят — только что слез с яблони и спешил к себе в игровую комнату. В ней сейчас находится наш офис. Я вошел из сада через заднюю дверь, и услышал крик Джессики. Я побежал… но было слишком поздно. Что случилось потом, я почти не помню. Наверное, об этом тебе известно лучше, чем мне.
В этом месте Локвуду единственный раз изменил его ровный спокойный тон, и я была очень рада тому, что в полутьме могу избежать встречаться с ним взглядом.
— Того призрака я уничтожил, — сказал он, — но что толку? Все равно я опоздал. И чувствовал себя… — я чувствовала, что он тщательно подбирает слова. — Не столько гнев, не столько горе, Люси, сколько опустошенность. Ведь я должен был в то время находиться в той комнате рядом с Джессикой. Должен был защитить ее. Еще одной такой же потери я не допущу. Знай, Люси, что пока мы вместе, я буду тебя защищать, чего бы мне это не стоило, — он повернул фонарик и осветил лаз в стене. — Но клянусь, что если ты еще раз войдешь в ту комнату без моего разрешения, или стащишь мои бисквиты «Лейбниц», я тебя никогда не прощу. А теперь полезай в эту дыру. Что там в ней на этот раз, нечистоты или ряска, я не знаю. Вот заодно ты первой и выяснишь это.
Это было ни то, ни другое, просто грязная вода. Мы медленно двигались по туннелю.
— Спасибо тебе, — спустя некоторое время сказала я. — Спасибо за то, что сказал мне это.
— Все нормально. Итак, теперь тебе кое-что известно о том, как все для меня начиналось. Собственно говоря, разве мог я после этого стать кем-то другим, кроме как агентом? И меня взял к себе на работу человек, которого звали Сайкс.
— Ого, — присвистнула я. — «Гробокопатель» Сайкс… Шикарное имя!
— Мм… Вообще-то, его настоящее имя Найджел.
— Не боишься рассказывать мне об этом? Работать у человека с такой репутацией…
— На самом деле, это был крутой мужик. До самой смерти оставался кошмаром для Фиттис и Ротвелла. Так вот, он услышал о том, что я… сделал с тем призраком, и предложил мне работу. Теперь тебе почти все обо мне известно.
— Да, только…
— Родители? Ну, это совсем другая история. И очень давняя.
— Понимаю. Возможно, ты почти не помнишь их, — кивнула я. — В то время ты был еще таким маленьким.
— Ну, почему же, я хорошо помню их, — улыбнулся мне Локвуд. — Ведь они были моими первыми призраками… Постой, мне кажется, я уже вижу выход из туннеля.
Он указал рукой вперед, туда, где появилась бледное круглое голубое пятнышко. Оно становилось все ярче и больше, пока мы медленно приближались к нему в первых лучах зари.
25
Когда глава агентства «Локвуд и компания» и его оперативница вышли, моргая, из-под земли, ночь уже перетекла в утро.
Туннель выходил наружу под заброшенным причалом на северном берегу Темзы, всего в паре кварталов от универсального магазина братьев Эйкмер. Мы нашли доказательства того, что вход в туннель еще совсем недавно был надежно закрыт — об этом свидетельствовали густо вбитые в илистое речное дно сваи. Кроме того, отверстие лаза плотно должна была закрывать панель, умело сколоченная из плотно подогнанных досок. Я говорю «должна была», потому что сейчас эта панель была отброшена в сторону так, словно совсем недавно в страшной спешке убегал из лаза. Почему мы решили, что это было совсем недавно? Потому, что убегавший оставил в прибрежной грязи отпечатки своих ботинок — начинавшийся прилив заливал их уже на наших с Локвудом глазах, и вскоре смыл совсем.
А что тем временем происходило в универмаге братьев Эйкмер — точнее в том, что от него осталось? Не так давно скорая помощь ДЕПИК увезла Бобби Вернона. Прогноз врачи дали положительный, обнаружив у него вывих лодыжки и — в худшем случае — подозрение на легкое сотрясение мозга. Кэт Годвин уехала в больницу вместе с Бобби. Остальные сидели возле разбитых стеклянных входных дверей универмага, поеживались на утреннем холодке и вполголоса переговаривались с другими агентами, собиравшимися сюда понемногу со всего Челси. Время от времени кто-нибудь протискивался сквозь двери, чтобы заглянуть в разгромленный вестибюль. Со стороны он напоминал кукольный домик, смятый и разгромленный каким-то рассердившимся малышом. В вестибюле не осталось ни одного предмета, который остался бы стоять. Все бесформенными грудами валялось по углам. А середину вестибюля пересекала поражающая своей шириной и особенно глубиной трещина, по которой можно было спуститься в похороненные под ней в земле помещения бывшей тюрьмы. Когда мы с Локвудом зашли в универмаг, Киппс и Джордж с угрюмыми лицами как раз крепили к одной из колонн альпинистскую веревку, собираясь спуститься по ней, чтобы начать искать нас.
С нашим появлением настроение у всех сразу и заметно улучшилось. Нас окружили, принялись забрасывать вопросами. Меня дружески похлопывали по спине, мне улыбались, совали энергетические напитки, благодарили, бранили, предлагали присесть, уверяли, что сейчас мне лучше не сидеть, а ходить — и все это сразу. Джордж протянул мне пончики, Фло Боунс кивнула мне с таким выражением на лице, которое с некоторой натяжкой можно было бы назвать благожелательным. Даже Киппсу, похоже, полегчало, когда он увидел меня. Во всяком случае, он повеселел и сразу же принялся спорить с Локвудом о том, что делать дальше.
Сам Киппс предлагал дождаться Барнса, и повести сотрудников ДЕПИК вниз, торжественно показывать им подземные тюремные камеры. У Локвуда были другие планы.
Пока они спорили, я выбралась из толпы, и там увидела Холли.
