— Не потому! — мне пришлось его перебить, потому что нить его рассуждений поползла немного не туда. — Думаю, что у Аракеляна был какой-то компромат на Наталью, потому и пришлось Волкову его вытаскивать из тюрьмы. Он спасал свою жену, которую, между прочим, обожал до визга.
— А она обожала Аракеляна! Этого неудачника смазливого! Теперь… теперь начинает все проясняться. — Витя опасливо покосился на биту и пробормотал потрясенно: — А может, она этой самой битой и Нору убила? Надо будет опросить этих самых твоих друзей, не были ли они в то время на отдыхе? Ты, возможно, уже прошла по старой отработанной схеме. Вот ведь что ревность необузданная делает… Кстати, Александр своей неприязни по отношению к Сергею не скрывал с самого первого допроса. Сказал, что даже учинил ему скандал на дне рождения дочери твоих друзей. В тот момент, когда ты была в ванной, а Аракелян ждал тебя. Так вот, Александр угрожал ему, что расскажет всю правду о нем и Наталье тебе. Тот его, мягко говоря, послал. И потом всячески подчеркивал собственное превосходство. Сашу понесло, вот он и захотел избавиться от Аракеляна. К тому же очень хотелось занять место рядом с Волковой. Работать и наживаться без всяких посредников. Убить Аракеляна лично он не решался, она бы никогда ему этого не простила, а вот подставить — это пожалуйста. С ментов все взятки гладки. Пока отсидит, воды много утечет. Это, между прочим, тоже он нам все сам и рассказал. И Игоря звонком от тебя он рано утром вызвал, уже когда машину угнал со стоянки. Парень, что заправлял машину Аракеляна, опознал Александра… Н-да, поверить трудно! Что же это за любовь такая собачья, чтоб из-за нее глотку рвать друг другу?! Ну, что, Дашка, будем брать твою подружку?
— Берите, но это уже без меня. Это очень тяжело для меня, Витя. Представить себе не можешь, как тяжело!
Горелов проводил меня до машины, где меня заждался мой шеф. Сдал ему меня с рук на руки, отпустив что-то напоследок ехидное о неправомерных поступках, преследуемых российским законодательством. Но потом подобрел и даже пожал на прощание тому руку, не забыв поинтересоваться, когда зальют бассейн. Неделю назад, оказывается, там начались ремонтные работы. Все ведь пропустила с этими играми в детектива. Или как там говорил Аракелян: в мисс Марпл…
Стоило вспомнить о нем, кривая моего настроения резко поползла вниз. Где он? Что с ним? Все так же продолжает скрываться или уехал из города? Последнее предположить весьма несложно, поскольку он до сих пор считает, что на пятки ему наступает милиция и крутые парни нашего города. А тут я еще…
Попросил человек о помощи, а я накричала. Начала обвинять, наговорила такого, что даже извинениями дела не поправить. И почему мы все время с ним ссоримся, когда расстаемся? Начинается все на такой миролюбивой ноте, а заканчивается…
— Вам просто не нужно расставаться с ним, Дарь Михална! — вынес вердикт мой шеф, вытирая мне слезы со щек и поглаживая по плечу, когда я ему все это рассказала. — В этом-то и весь секрет! Страх перед разлукой делает вас непримиримыми. Вы начинаете ругаться не потому, что накопилось много претензий друг к другу, а просто потому, что сейчас он уйдет и все. Кстати, а я с женой тоже, может, поэтому сегодня поскандалил. Надо бы выяснить.
— Ты правда так думаешь?! — Я подняла голову с его плеча и, некрасиво всхлипывая, плаксиво повторила: — Правда поэтому?
— Ну, конечно, дурочка! Стал бы он торчать в этом городе, если бы не ты. Давай я тебя провожу до квартиры, а то ты что-то совсем у меня расклеилась. А ведь на работу скоро, Даш, не забыла?
Ничего я не забыла, хоть и страдала этот месяц неоднократно от черепно-мозговых травм. Ничего!!!
И что самое главное, не забыла о том, как мне плохо без него. Хотя бы в этом вопросе мне амнезия помогла. Ан нет! Все помнила, как нарочно. И проблуждав весь остаток дня по квартире, еле переставляя ноги, не забывала ни на минуту. И спать укладываясь. И проснувшись поутру… И даже через день…
Но хуже всего было то, что он так и не объявился. А ведь должен был!!! Я и трубку телефонную с собой везде таскала. И межкомнатные двери все оставляла на ночь открытыми, чтобы звонок в дверь не пропустить. Нет, Сережа так и не позвонил. Зато через два дня ближе к обеду позвонил Горелов и прорычал злобно в трубку, не забыв выругаться при этом:
— Она пропала, Даш, представляешь?! Ни мать, ни дети — никто не знает, где она! Ты это извини, конечно, но, может, они вместе, того, сбежали-то…
— Как сбежала? Горелов, ты думаешь, что говоришь? Куда она побежит от своих детей?
— Да куда угодно, елки! Хоть в Арабские Эмираты!
— Деньги нужны для того, чтобы искать убежища в другой стране, — резонно возразила я, помешивая перегретый суп в тарелке: звонок Горелова застал меня как раз за обедом. — На фирме их были? Счета проверяли?
— Проверяли. За последнюю неделю никаких движений, — вяло отрапортовал Витя.
— Ну вот! Значит, она в городе!
— Да не она одна, а они. План перехвата уже вторую неделю действует, Аракелян как сквозь землю провалился. Есть у нас к нему парочка вопросов.
— Он что же… Тоже причастен к сбыту наркотиков?! — хотелось того или нет, но голос предательски сел на этом вопросе, а тут еще так некстати вспомнились слова Сергея о том, что и он не безгрешен.
— Да нет… не уверен. — Горелов еле слышно чертыхнулся. — Ну, мою уверенность к делу не пришьешь! Опросить-то я его обязан, так?!
— Наверное. — Мы помолчали, потом я снова предположила: — Может, он из города уехал?
— Не уверен, — повторил Горелов. — Несколько дней назад на его имя по телефону был заказан железнодорожный билет, но выкупать его не стали. — Энтузиазма в голосе Горелова было ноль. — Как думаешь, Даш, где они могут быть?
— В городе они, Витя. Почему-то я в этом убеждена почти на сто процентов. — Выговорить это «они» было особенно тяжело, а уж представить себе, что «они» могут все это время делать, скрываясь ото всех, и вообще невыносимо.
— Город большой, Даш. А где именно? — Горелов чертыхнулся пару раз и принялся прощаться. — Ладно, если будут какие известия, звони. Хотя с обвинением в убийстве в адрес твоей подруги полная труба. На той деревянной бите обнаружены следы твоей крови, но нет ни одного отпечатка. Свидетелей, на вокзале видевших ее, тоже нет. Если, конечно, Аракелян нам не поможет с той уликой, что помогла ему выбраться из тюрьмы. Опять же, если все это правда и мы с тобой не ошибаемся, считая его непричастным.
«Супчик дня», сваренный мною на скорую руку, лениво переливался с ложки в тарелку, поблескивая редкими масляными искорками. Крохотные крупинки сушеных грибов покачивались в жиденьком бульоне. Надо было бы очистить пару картофелин да покромсать туда, все бы выглядело поприличнее.
— Витя, — позвала я его негромко, когда он закончил торжественную отходную речь. — Мне кажется, что я знаю, где они.
— Где?! — Горелов чем-то так громыхнул в трубку, что у меня зародились вполне обоснованные подозрения, что он свалился со стула. — Дашка! Говори: где?! Я туда пулей…
