Послышались слабые голоса протеста, но все понимали, что он прав.
– Я, конечно, тогда только набивал руку, чтобы быть готовым к сегодняшнему, – сказал Оливье.
– Этот тупица врет, – сказала Рут почти с сожалением и направилась следом за Оливье. – Тебе в бистро понадобятся клиенты. И потом, я для прикрытия могу воспользоваться виски.
Тереза Брюнель обратилась к Мирне чуть ли не извиняющимся тоном:
– Вам бы лучше тоже спуститься.
Мирна кивнула:
– Я открою магазин.
Клара хотела присоединиться к ним, но суперинтендант Брюнель остановила ее:
– Извините, Клара, но я видела ваши картины. Не думаю, что из вас получится хороший лжец. Мы не можем рисковать.
Клара посмотрела на Терезу и решительно подошла к подруге, остановившейся на верхней ступени:
– Мирне в магазине тоже нужны клиенты. Я иду с ней.
– Только называй это библиотекой, дорогая, – сказала Рут. – Иначе они сразу поймут, что ты придуриваешься.
Рут посмотрела на Жерома, покрутила пальцем у виска и закатила глаза.
– Выпускайте Кракена!
[67] – провозгласил Габри, провожая взглядом уходящих.
– Наверное, вы хотите сказать: «Выпускайте хакера», – сказал Жером, потом повернулся к Терезе: – Мы обречены.
– Взламывайте.
Старший суперинтендант Франкёр кивнул на дверь старого вокзала.
Бовуар подошел, повернул ручку и открыл дверь:
– Здесь никто не запирает двери.
– Им стоит внимательнее слушать новости, – заметил Франкёр.
Двое плечистых агентов последовали за Тесье в здание.
Жан Ги Бовуар отошел в сторону. Отстраненно. Как будто смотрел фильм, не имеющий к нему ни малейшего отношения.
– Тут только пожарная машина и какое-то оборудование, – сказал Тесье, выйдя минуту спустя. – Никакого намека на что-либо иное.
Франкёр внимательно взглянул на Бовуара. Не морочит ли он им голову?
– Где еще они могут быть?
– В бистро, наверно.
Они снова проехали по каменному мосту и остановились у бистро.
– Ты знаешь этих людей, – сказал Франкёр Бовуару. – Идем со мной.
В бистро почти никого не было. У окна сидел Билли Уильямс, потягивал пиво и ел пирог. В углу сидела Рут с Розой, читала.
В каминах потрескивали поленья.
Жан Ги Бовуар оглядел знакомый зал и ничего не почувствовал.
Он встретил взгляд расширившихся от удивления глаз Оливье.
Оливье и в самом деле удивился. Он был потрясен, увидев Бовуара в такой компании и в таком состоянии. Тот выглядел совершенно обессилевшим. Казалось, чтобы сбить его с ног, достаточно дуновения ветра или злого слова.
Оливье улыбнулся, хотя его сердце билось как сумасшедшее.
– Инспектор Бовуар, – сказал он, выходя из-за полированной стойки. – Старший инспектор не предупреждал о вашем приезде.
Голос его звучал слишком уж сердечно, и Оливье остерег себя от излишеств.
– Старший инспектор Гамаш? – спросил другой, и Оливье невольно почувствовал притягательность этого человека, громадную силу харизмы, появляющейся вместе с уверенностью в себе и своей власти. – Вы его видели?
Этот седоволосый человек атлетического сложения, лет шестидесяти с небольшим, привык командовать. У него был испытующий, острый взгляд, и он двигался с естественной грацией, как хищник.
Рядом с этим самоуверенным человеком Бовуар казался еще более жалким. Он превратился в мертвеца. В труп, еще не сожранный, но уже окруженный падальщиками.
– Конечно, – ответил Оливье. – Старший инспектор здесь… – он задумался, – около недели, пожалуй. Мирна вызвала его, когда пропала ее подружка Констанс.
Оливье огляделся, потом наклонился к Бовуару и, понизив голос, сказал:
– Не знаю, слышали ли вы, но Констанс оказалась одной из пятерняшек Уэлле. Последней из них. И ее убили.
Вид у Оливье был такой, словно ничто не могло доставить ему большего удовольствия.
– Гамаш задавал вопросы. Показал нам фильм – старый киножурнал про пятерняшек. Вы не…
– Где он сейчас? – прервал болтовню Оливье другой человек.
– Старший инспектор? Не знаю. Машины его здесь нет? – Оливье посмотрел в окно. – Завтракал он в гостинице. Мой партнер Габри приготовил…
– Он приехал один?
– Да. – Оливье перевел взгляд с властного человека, который задал вопрос, на Бовуара. – Он ведь обычно приезжал с вами, но он сказал, что вы расследуете другое дело.
– И с ним больше никого не было? – снова спросил старший из двух.
Оливье отрицательно покачал головой. Он был ловким лжецом, но понимал, что смотрит в глаза еще более ловкого.
– Старший инспектор оборудовал здесь оперативный штаб? – спросил человек.
Оливье снова покачал головой, не осмеливаясь произнести ни слова.
– Где он работал?
– Либо здесь, либо в гостинице, – ответил Оливье.
Человек оглядел бистро, скользнул взглядом по старухе с уткой, и его глаза остановились на Билли Уильямсе, к которому он и подошел.
Оливье почувствовал беспокойство. «Билли Уильямс наверняка им все расскажет», – подумал он.
– Bonjour, – сказал Франкёр.
Билли Уильямс поднял стакан с пивом. Перед ним лежал громадный кусок пирога с лимонным безе.
– Вы знаете старшего инспектора Гамаша?
Билли кивнул и взял вилку.
– Вы можете мне сказать, где он?
– Из Норфолка налево.
– Pardon?
– Из Норфолка налево, – отчетливо произнес Билли.
– Я пытаюсь найти старшего инспектора Гамаша. – Франкёр перешел с французского на английский и заговорил с этим недоумком очень, очень медленно. – Я его друг.
Билли помолчал и ответил так же медленно:
– Вэйлойлбифхукт
[68].
Франкёр несколько секунд разглядывал Билли, потом отвернулся от него.
– Он говорит по-французски или по-английски? – спросил Франкёр.
Оливье посмотрел на Билли, который как раз положил себе в рот огромный кусок пирога, и безмолвно благословил его.
