Наконец Франкёр откинулся на спинку кресла, чуть покачался в нем.
– Мне нужно возвращаться к гостям. Я вижу, все прошло хорошо.
– Отлично. – Тесье сохранял спокойное выражение лица, говорил нейтральным голосом. Он научился быть зеркалом своего босса. – Мы были полностью готовы, подъехали туда в бронированной машине. К тому времени как мы добрались, Бовуар едва стоял на ногах. Я постарался, чтобы кое-что из улик оказалось у него в кармане с моими наилучшими пожеланиями.
– Подробности меня не интересуют, – сказал Франкёр.
– Извините, сэр.
Тесье знал: дело тут не в щепетильности Франкёра. Просто его это не волновало. Важно, что его приказ исполнили, а как – дело десятое. Детали он оставлял на выбор подчиненных.
– Я хочу отправить его еще в один рейд.
– Еще в один?
– Вас что-то смущает, инспектор?
– На мой взгляд, сэр, на него не стоит тратить время. Бовуар – конченый человек. Он уже шагнул за край и теперь висит в воздухе. Он еще не упал, но ждать недолго. Назад пути для него нет, да и возвращаться ему не к чему. Он потерял все и знает это. В очередном рейде нет нужды.
– Вот как? Это то, что ты думаешь насчет Бовуара?
Его должно было насторожить спокойствие в голосе Франкёра. И уж конечно, едва заметная улыбка. Но инспектор Тесье не смотрел в лицо Франкёру.
– Насколько я понимаю, это же относится и к старшему инспектору Гамашу.
– Ты так понимаешь?
– Но вы видели здесь…
Тесье наклонился и показал на монитор компьютера. Он не обратил внимания, что старший суперинтендант не сводит с него глаз. Даже не моргает.
– Отчет психотерапевта, доктора Флёри. Гамаш настолько выбит из колеи, что сегодня приходил к нему. В субботу.
Слишком поздно он заглянул в эти ледяные глаза.
– Мы сняли информацию с компьютера доктора Флёри сегодня днем.
Он ждал какого-нибудь знака одобрения. Небольшой оттепели. Признаков жизни. Но встретил только мертвый взгляд.
– Он говорит, что Гамаш теряет контроль над собой. Почти бредит. Вы не видите?
Но, еще не успев закончить фразу, Тесье понял, что лучше бы ему застрелиться. И он застрелился бы. Франкёр видел все на десять шагов вперед по сравнению с остальными. Именно поэтому их отделяли от успеха считаные шаги.
Случилось, правда, несколько неожиданных проколов. Один из них – операция на фабрике. Раскрытый заговор с плотиной. Опять Гамаш.
Но тем приятнее был отчет доктора. Старший суперинтендант должен быть доволен. Тогда почему же он так смотрит на него? У Тесье кровь застыла в жилах, загустела, отчего сердце стало биться натужнее.
– Если Гамаш попытается обратиться к публике, можно сделать утечку этого отчета. Доверие к нему растает на глазах. Никто не поверит человеку, который… – Тесье заглянул в отчет, отчаянно отыскивая какое-нибудь идеальное предложение в поддержку его мысли. Нашел его и прочитал: – «Страдает манией преследования, повсюду видит заговоры и козни».
Тесье прокрутил текст, быстро его читая. Он пытался создать мостик доверия между собой и Франкёром.
– «Старший инспектор Гамаш не просто сломленный человек, – читал он, – но и психически нездоровый. По возвращении с рождественских каникул я буду рекомендовать его отставку».
Тесье поднял голову и снова увидел те же ледяные глаза. Ничто не изменилось. Сказанные им слова если и дошли до адресата, то лишь наткнулись на лед. Еще более холодный. Более глубинный. Бесконечный.
– Он изолирован, – сказал Тесье. – Из его следователей осталась одна инспектор Лакост. Остальные либо перевелись по собственному желанию, либо их перевели вы. Его последний союзник из высшего состава, суперинтендант Брюнель, оставила его. Она тоже считает, что Гамаш спятил. У нас есть запись прослушки из ее кабинета. И Гамаш здесь ссылается на это. – Тесье снова прокрутил отчет психотерапевта. – Видите? Он признает, что они улетели в Ванкувер.
– Может, и улетели, но они подобрались слишком близко, – заговорил наконец Франкёр. – Муж Терезы Брюнель оказался не просто хакером-любителем. Он почти вычислил нас.
Его голос звучал обыденно, в противовес ледяному взгляду.
– Однако он не успел, – поспешил успокоить босса Тесье. – Испугался так, что в штаны наложил. Брюнель выключил компьютер и с тех пор его не включал.
– Он увидел слишком много.
– Он понятия не имеет, что увидел, сэр. Он не способен понять, что к чему.
– Зато Гамаш поймет.
Настала очередь Тесье улыбаться:
– Но доктор Брюнель ничего ему не сказал. А теперь они с суперинтендантом в Ванкувере, убрались подальше от Гамаша. Бросили его. Он остался один. Сам признался в этом психотерапевту.
– Где он?
– Расследует убийство пятерняшки. Большую часть времени проводит в маленькой деревне в Восточных кантонах, а когда он не там, его отвлекает от дел Бовуар. Слишком поздно. Ему уже не остановить то, что запущено. И потом, он даже не знает, что происходит.
Старший суперинтендант Франкёр встал. Медленно. Нарочито медленно. И обошел вокруг стола. Тесье вскочил со стула, отступил, еще отступил, пока не уперся спиной в книжный шкаф.
Франкёр остановился в нескольких дюймах от Тесье, не сводя глаз со своего заместителя:
– Ты понимаешь, насколько высоки ставки?
Тесье кивнул.
– Ты понимаешь, что произойдет, если мы добьемся успеха?
И снова Тесье кивнул.
– А если не добьемся?
Тесье даже не приходило в голову, что их может ждать неудача, но теперь он задумался и понял, чем это им грозит.
– Вы хотите, чтобы я позаботился о Гамаше, сэр?
– Пока нет. Это может вызвать слишком много вопросов. Ты должен сделать так, чтобы доктор Брюнель и Гамаш на тысячу миль не подходили друг к другу. Понял?
– Да, сэр.
– Если увидишь, что Гамаш выходит на след, отвлеки его. Это сделать нетрудно.
По пути к машине Тесье понял, что Франкёр прав. Это действительно нетрудно сделать. Стоит чуть-чуть подтолкнуть Жана Ги Бовуара – и он упадет. Прямо на старшего инспектора Гамаша.
Глава двадцать третья
Жером и Тереза выгуливали Анри вокруг деревенского луга. Погрузившись в разговор, они пошли на второй круг. Мороз стоял трескучий, но им был очень нужен свежий воздух.
– Итак, Арман стал расследовать то, что узнал от старейшины племени кри, – сказал Жером. – И обнаружил, что она говорит правду. Что он сделал?
– Он убедился, что его доказательства неоспоримы, и представил их совету.
