– Вот почему я держу твои подарки под своей елкой до утра Рождества, – сказала Мирна, отодвигая тарелку подальше от Клары.
– А что Констанс тебе подарила? – спросил Габри.
– Вот что.
Клара размотала свой шарф и протянула Мирне, и та взяла его, восторгаясь яркой и веселой зеленью.
– А это что? Хоккейные клюшки? – Мирна показала на узор на концах шарфа.
– Кисточки, – ответила Клара. – Я сама не сразу сообразила.
Мирна вернула шарф Кларе.
– Давайте посмотрим наши подарки, – сказал Габри.
Он ринулся прочь, и к тому времени, как он вернулся, Мирна и Гамаш закончили завтракать и пили уже по второй чашке кофе с молоком. Габри протянул один из пакетов Оливье, а второй оставил себе. Они были одинаковые, оба завернуты в красную бумагу, обвязанную ленточкой.
Габри снял обертку со своего подарка.
– Варежки! – воскликнул он, словно увидел машину и лошадку в одном великолепном подарке.
Он примерил их.
– И даже по руке. Для такой большой руки, как у меня, трудно подыскать варежки. А вы знаете, что говорят о больших руках?..
Никто не стал уточнять.
Оливье примерил свои варежки. Они тоже пришлись ему впору.
На каждой варежке был вывязан ярко-желтый полумесяц.
– Как вы думаете, что означает этот рисунок? – спросила Клара.
Все задумались.
– Она знала, что ты лунатик? – спросила Мирна у Габри.
– Кто ж об этом не знает! – сказал Габри. – Но тут полумесяцы.
– Даже не полумесяцы, – уточнила Клара. – Лунные серпы.
Габри рассмеялся:
– Я бы с серпами был поосторожнее.
– Верная мысль, – подхватил Оливье.
– Но по-моему, – продолжил Габри, – это рогалики. Или бананы.
– Кисточки для Клары и бананы для геев, – подытожила Мирна. – Идеально.
Гамаш наблюдал, как они разглядывают свои подарки. Та мысль, что ускользнула от него вчера, прилетела, словно снежинка, и опустилась рядом.
Он повернулся к Мирне:
– А вам она не сделала подарка?
– Одного ее приезда было более чем достаточно, – ответила Мирна.
Гамаш покачал головой:
– Мы нашли эти подарки в ее чемодане, но для вас она ничего не приготовила. Почему? Я не могу понять, почему Констанс везла подарки для всех, кроме вас.
– Я и не ждала никакого подарка.
– И все-таки, – сказал Гамаш. – Если она везла подарки остальным, то должна была везти и вам. Разве нет?
Вникнув в его рассуждения, Мирна кивнула.
– Может быть, Мирне предназначалась та фотография, которую Констанс положила в чемодан, – предположила Клара. – С четырьмя сестрами.
– Возможно, но почему она тогда не была завернута, как другие подарки? Возвращение на Рождество не входило в первоначальный план Констанс, верно? – спросил он.
Мирна снова кивнула.
– Значит, приехав, она еще не предполагала, что вернется, – сказал Гамаш, и все посмотрели на него, как на идиота: это уже и так все поняли, зачем же повторять?
– Верно, – согласилась Мирна.
Гамаш встал:
– Вы можете пройти со мной?
Он обращался к Мирне, но все собравшиеся повалили за ними в дверь, соединяющую бистро с магазином. Рут была уже там – засовывала книги в свою огромную сумку, днище которой давно приняло очертания бутылки для виски. Рядом с Рут стояла Роза и смотрела на появившуюся толпу.
Анри остановился как вкопанный и лег. Потом перекатился на спину.
– А ну-ка вставай, несчастный, – сказал Гамаш, но Анри лишь смотрел на него снизу вверх, помахивая хвостом.
– Боже мой, – прошептал Габри театральным шепотом. – Только представьте себе их детей – большеухих и большеногих!
– Что вам надо? – спросила Рут.
– Это мой магазин, – заявила Мирна.
– Не магазин, а библиотека. – Рут рывком закрыла сумку.
– Идиотка, – пробормотали обе.
Гамаш подошел к большой елке.
– Вы можете их посмотреть? – Он показал на подарки под деревом.
– Но я знаю, что там. Я сама их заворачивала. Они для всех присутствующих и Констанс.
«И Констанс», – подумал Гамаш. Все по-прежнему, даже в смерти.
– И все-таки проверьте, пожалуйста.
Мирна опустилась на колени и принялась перебирать завернутые подарки. Наконец в ее руках оказался подарок, завернутый в ярко-красную бумагу и обвязанный ленточкой.
– Прочитайте, пожалуйста, открытку, – попросил Гамаш.
Мирна не без труда поднялась на ноги и открыла маленький кармашек.
– «Мирне, – прочитала она. – Ключ от моего дома. С любовью, Констанс».
– Что это значит? – спросил Габри, переводя взгляд с одного лица на другое.
Наконец его глаза остановились на Гамаше.
Но старший инспектор смотрел только на подарок.
– Откройте его, пожалуйста, – попросил он.
Глава двадцать девятая
Мирна принесла рождественский подарок и уселась в кресло у окна.
Все, вытянув шею, наблюдали, как она развязывает его. Только Рут оставалась на прежнем месте и глядела в окно на бесконечный снег.
– Что она тебе подарила? – нетерпеливо спросил Оливье. – Покажи.
– Тоже варежки, – предположила Клара.
– Нет, по-моему, это вязаная шапочка, – возразил Габри.
Мирна подняла подарок. Он был голубого цвета, и это действительно оказалась шапочка. С рисунком.
– А что за рисунок? – спросила Клара.
Ей показалось, что она видит летучих мышей, но какой может быть смысл в летучих мышах?
– Это ангелы, – догадался Оливье.
Все собрались в кружок.
– Какая красота, – сказал Габри, отступая. – Ты была ее ангелом-хранителем.
– Замечательно.
Мирна держала шапочку в руках, восхищаясь ею, но в то же время пытаясь скрыть разочарование. Ей хотелось верить, что этот рождественский подарок волшебным образом раскроет тайну Констанс. Расскажет о ее скрытой жизни. Впустит наконец Мирну в дом Констанс.
Жест был замечательный, но не отпирал никакого замка.
– Откуда вы узнали про подарок? – спросила Клара у Гамаша.
– Я не знал, – признался он. – Просто мне казалось невероятным, что она сделала подарок вам, но не сделала Мирне. Потом я понял, что если она собиралась что-то подарить Мирне, то уже привезла подарок – ведь она не планировала возвращаться сюда.
