– А сколько ему сейчас?
Отец Антуан задумался.
– Не могу точно сказать. Можем посмотреть по приходским книгам, если хотите, но я бы сказал, ему далеко за семьдесят. Он родился последним в семье, через много лет после сестры. У Пино была огромная семья. Добрые католики.
– Вы уверены, что он жив?
– Не уверен, но здесь его нет. – Священник окинул взглядом кладбище. – А куда еще он мог бы вернуться?
Домой. Но не на ферму, а в могилу.
Глава тридцать первая
Эксперт протянул Гамашу отчет и шапочку:
– Готово.
– Есть что-нибудь?
– На шапочке обнаружены три существенных контакта. Не считая, конечно, вашей собственной ДНК.
Он неодобрительно посмотрел на Гамаша, который загрязнил вещественное доказательство.
– А кто остальные?
– Ну, я бы сказал, что шапочка побывала в руках более чем у трех человек. Я нашел следы ДНК целой группы людей и по крайней мере одного животного. Возможно, случайный контакт, имевший место много лет назад. Ее взяли, возможно, даже носили. Но недолго. Она принадлежала кому-то еще.
– Кому?
– Я к этому и веду.
Эксперт смерил Гамаша раздраженным взглядом. Старший инспектор жестом велел ему продолжать.
– Так вот, как я уже говорил, имели место три существенных контакта. Один из них посторонний, а два других – родственники.
Гамаш подумал, что посторонний, скорее всего, Мирна, которая держала шапочку и даже пыталась ее надеть.
– Одно из совпадений относится к жертве.
– Констанс Уэлле, – сказал Гамаш. Его это не удивило, но для полной уверенности требовалось подтверждение. – А другое?
– Вот тут-то и начинается самое интересное и трудное.
– Вы сказали, что они родственники, – поторопил его Гамаш, надеясь избежать долгой и несомненно увлекательной лекции.
– Так оно и есть. Но другая ДНК старая.
– Насколько старая?
– Я бы сказал, несколько десятков лет. Точнее определить нельзя, но родство тут несомненное. Может, брат и сестра.
Гамаш опустил взгляд на ангелов:
– Брат и сестра? А родитель и его ребенок?
Эксперт немного подумал и кивнул:
– Тоже возможно.
– Мать и дочь, – пробормотал Гамаш себе под нос.
Значит, они не ошиблись. Буквы «МА» подразумевали «ма». Мари-Ариетт связала шесть шапочек. По шапочке для дочек и одну для себя.
– Нет, – возразил эксперт. – Не мать и дочь, а отец и дочь. Старая ДНК почти наверняка мужская.
– Pardon?
– С полной уверенностью я вам, конечно, не могу сказать, – ответил эксперт. – Я пишу об этом в отчете. Эта ДНК взята с волоса. Я бы сказал, что много лет назад шапочка принадлежала мужчине.
Гамаш вернулся в свой кабинет.
В отделе никого не осталось. Даже Лакост ушла. Он позвонил ей из машины от дома священника и попросил найти Андре Пино. Теперь больше, чем когда-либо прежде, Гамаш хотел поговорить с человеком, который знал Мари-Ариетт. Но, помимо этого, Пино знал также Исидора и девочек.
Отец и дочь, сказал эксперт.
Гамаш представил себе Исидора с распростертыми руками, благословляющего детей. Выражение самоотречения на его лице. Может быть, он не благословлял, а просил у них прощения?
«И когда мы снова встретимся, прощенные и простившие…»
Не потому ли ни одна из них не вышла замуж? Не потому ли они вернулись только для того, чтобы убедиться, что он мертв?
Не потому ли Виржини покончила с собой?
Не потому ли они ненавидели мать? Не за то, что она сделала, а за то, чего не сумела сделать? И правда ли, что государство, такое надменное и бесцеремонное, на самом деле спасло девочек, забрав их из мрачного фермерского дома?
Гамаш помнил радость на лице Констанс в тот момент, когда отец зашнуровывал на ней коньки. Старший инспектор принял это за чистую монету, но теперь его одолели сомнения. Он расследовал немало дел, связанных с насилием над детьми, и знал: оказавшись в одной комнате с обоими родителями, ребенок почти наверняка бросится в объятия насильника.
Попытка ребенка подольститься. Не такое ли выражение он видел на лице маленькой Констанс? Не истинную радость, а деланую, вызванную отчаянием и жизненным опытом?
Гамаш посмотрел на шапочку. Ключ к их дому. Впрочем, не стоило делать поспешных умозаключений, которые могут оказаться далекими от истины. И все же… не эту ли тайну скрывала от всех Констанс? Тайну, с которой она хотела наконец покончить?
Но это не объясняло убийства. Или объясняло. Неужели он пропустил что-то существенное или не уловил важной связи?
Гамаш все яснее понимал, что необходимо поговорить с дядюшкой пятерняшек.
Лакост сообщила ему по электронной почте, что, кажется, нашла дядюшку. Может, это и не тот Пино – фамилия-то распространенная, однако возраст совпадает, и он переехал в маленькую квартирку как раз четырнадцать лет назад. Время переезда соответствует времени смерти Исидора и продажи фермы. Лакост спросила, не хочет ли Гамаш, чтобы она поговорила с Пино, но он отправил ее домой. Отдохнуть. Он сам поговорит с Пино по пути в Три Сосны.
На его столе лежало оставленное Лакост досье, включая адрес месье Пино в восточной части Монреаля.
Гамаш медленно развернул кресло спиной к пустому и темному отделу и посмотрел в окно. Солнце садилось. Он взглянул на часы – 4:17. Время захода. Но все равно каждый день казалось, что солнце садится слишком рано.
Он сидел, легонько покачиваясь в кресле и глядя на Монреаль. Такой беспорядочно застроенный. Искони такой. Но еще и динамичный. Живой и суматошный.
Ему доставляло удовольствие смотреть на Монреаль.
Он размышлял, не сделать ли одну вещь, которая может обернуться ужасной глупостью. Мысль была далеко не рациональная, но ведь и родилась она не в голове.
Старший инспектор собрал бумаги и вышел, не оглянувшись. Он не стал запирать дверь своего кабинета, даже закрывать ее не стал. Нет нужды. Он сомневался, что вернется.
В лифте он нажал кнопку «вверх», а не «вниз». Доехав до нужного этажа, вышел из кабины и уверенно зашагал по коридору. В отличие от его отдела тут находилось немало людей. Он шел, и агенты смотрели на него со своих кресел. Некоторые потянулись к телефонной трубке.
Но старший инспектор не обращал на них внимания. Он шел прямо к цели. Дойдя до места, он не постучал – открыл дверь и решительно закрыл ее за собой.
– Жан Ги.
Бовуар, сидевший за своим столом, поднял голову, и у Гамаша сжалось сердце. Жан Ги шел на дно. Он совсем опустился.
