– Это я соком испачкалась. – И улыбнулась: – Давай мы сейчас соберёмся и поедем в гости к друзьям?
– Они хорошие?
– Очень. А завтра я заберу у доктора все нужные бумаги, и мы отправимся в путешествие. В большой город, который называется Москва.
– Я не хочу в Москву, – объявил Кирилл. – Я к бабе Соне хочу.
– Ты же знаешь, сначала нам нужно тебя вылечить, чтобы бабу Соню не заразить. – Девушка грустно улыбнулась. – А в Москве есть много хороших врачей.
Кирилл обречённо вздохнул и начал натягивать поданную матерью толстовку.
Настя наскоро упаковала в пакеты вещи сына и, поставив их у входа, отправилась на пост.
– Я забираю ребёнка.
– Вы совсем ошалели, мамочка? – растерялась медсестра. – Вас же выписывают завтра! Тогда и заберёте. Что вам приспичило ребёнка дёргать?
– У нас семейные обстоятельства, – попыталась отговориться Настя.
– Какие могут быть обстоятельства, чтоб мальчонку в таком состоянии с места срывать?
– Важные.
– Не бывает таких важных! Сначала думайте о ребёнке!
Настя почувствовала себя плохим человеком и никудышной матерью. Она не думала о ребёнке, не заботилась о нём – это читалось в глазах медсестры так ясно, что девушка опустила взгляд…
Но ненадолго.
В конце концов, обстоятельства действительно были и действительно важные.
– Вы думаете, моему сыну будет полезна лишняя ночь в больнице? – прошипела Настя, глядя медсестре в глаза. – В больнице, из которой его выписывают, потому что больше ничего нельзя сделать? Дайте бланк, немедленно! Я забираю Кирилла под свою ответственность!
Рассерженная такой наглостью мамаши медсестра уже приготовилась к решительной отповеди, но тут в дверях появился деловитый Лисин и, выставив вперёд раскрытую ладонь, проговорил:
– Доброго вечера. Анастасия Николаевна, Кирилл готов ехать? – После чего перевёл взгляд с девушки на медсестру и добавил: – Главврач у вас – большой души человек. Договорился о консультации для мальчика у профессора Громова. Завтра в половине девятого утра у нас приём. Будьте добры, помогите собрать всё необходимое, чтобы малыш хорошо перенёс дорогу.
Удивление на лице медсестры сменилось гордостью: главврач у них и правда был человек золотой и маленьким пациентам сочувствовал. Вот видишь, о консультации в столице договорился.
– А выписка? Анализы?
– Я была сегодня у Ивана Григорьевича, вы ведь видели, – затараторила Настя, поняв, что нужно подыграть Владу. – И взяла копию карты.
– А за выпиской и остальным мы завтра курьера пришлём, – закончил Лисин. – Она понадобится, если Громов решится на операцию по пересадке костного мозга.
Он широким шагом прошёл в палату, так что Насте пришлось почти бегом догонять его, первым оказался возле кровати и властным, оберегающе-отеческим жестом взял мальчика на руки. Настя кивнула сыну: так надо, и тот прижался к груди «маминого друга».
– Вы ведь не отец? Отец был сегодня днём, – снова включила бдительность медсестра.
– Я дядя, – улыбаясь, ответил Лисин. – Дядя Влад из Москвы.
И показалось, что в палате стало светлее. Настя успокоилась, как будто убедившись, что всё будет хорошо, а суровая медсестра расцвела, как роза.
– Напишите: «Ответственность за жизнь и здоровье ребёнка беру на себя», – продиктовала она девушке, не отрывая взгляд от московского дяди.
– Обязательно.
Они вышли через главный вход – медсестра позвонила на пост и попросила открыть дверь – и сразу же увидели «Ниссан».
– Куда теперь? – осведомился Васильев, помогая Владу расположиться на заднем сиденье так, чтобы не потревожить уснувшего малыша.
– Давайте в Доброе?! – предложила Настя. – Там чисто и есть еда. Две комнаты… Правда, спальных мест только три, но диван раскладывается. Мы с Кириллом можем лечь на диване… Это глупая идея, да? – спросила она, заметив странный взгляд мага.
– Это отличная идея, – улыбнулся Лисин. – Превосходная.
* * *
– Зачем ей человские громилы? – недоумённо спросил Лютополк, глядя в магическое зеркало. – Неужели не могла выписать «пехоту» из Тайного Города?
– Значит, не могла, – протянул шас, не отрывая глаз от планшета.
– Но ведь челы ни на что не способны.
– Но мы не знаем, чего Велена от них хочет, – заметил Ашрав. – Она не дура, понимает «потолок» своих подручных, но всё равно держит их рядом.
Они сидели в арендованной машине, припарковавшись неподалёку от ресторана, в котором ужинали ведьма и Климов. Внутрь, понятное дело, не пошли, но запустили туда крохотную, потребляющую мизерное количество магической энергии «букашку», которая прилепилась к стене зала и транслировала происходящее на магическое зеркало.
– А может, сдадим её Лисину? – неожиданно предложил люд. – Она доложила челу, что является ведьмой, то есть нарушение режима секретности налицо. Пусть Служба утилизации её пропесочит.
– Зачем?
– Чтобы под ногами не вертелась.
– Пока она вертится ровно так, как нам нужно, – медленно произнёс шас.
– В смысле?
– Из разговора понятно, что Климов – бывший дружок Энгель, – ответил Турчи, откладывая планшет. – И сейчас наша милая Велена аккуратно вытягивает из него всю информацию, которой тот владеет.
– Что ж такого важного ты почерпнул из их беседы?
– Например то, что старуха Энгель прибыла во Владимир из Питера. А в Тайном Городе об этом записей нет.
– Это важно?
– Важно, – прищурился шас. – Дело в том, что ложа «Вечная башня» базировалась именно в Санкт-Петербурге.
* * *
Когда они добрались до Доброго, город окончательно опутали мягкие летние сумерки. Мамаши зазывали ребятню домой. Бабушки покидали лавочки у подъездов, и их место занимали компании молодёжи. Где-то перебирали гитарные струны… Где-то шептались… Кто-то смеялся.
А Насте неожиданно захотелось пива. И посидеть немного под пыльными липами, сделать пару глотков, послушать, как какой-нибудь студент самоотверженно издевается над инструментом, пытаясь вытянуть что-нибудь из Кипелова или Кинчева. Захотелось бездумного отдыха.
Девушка чуть отстала от идущей к подъезду процессии и с тоской посмотрела на гитару, которую настраивал сидящий на скамеечке парень.
Лисин заметил, понимающе улыбнулся, Настя смущённо опустила глаза и быстрым шагом бросилась вперёд.
– Не торопись.
Васильев в последний момент не позволил девушке открыть дверь подъезда, отодвинул в сторону и заглянул первым. Левая его рука лежала в кармане.
