* * *
Настя не хотела подниматься. Было хорошо, тепло, не по-дорожному удобно, и девушка призналась себе, что давно так не высыпалась.
«Наверное, это из-за пива, – подумала она сонно. – Не стоило пить. С непривычки так хорошо, что хочется продолжить».
А затем нахлынули воспоминания об остальном, о том, что случилось после того, как попутчики отправились веселиться в соседнее купе.
Настя зажмурилась ещё крепче, боясь открыть глаза и по своей обычной привычке надеясь, что ничего не было, а если и было, то как-нибудь исчезнет, забудется, если об этом не думать и немножко полежать, как мёртвый жук, не двигаясь и покорно поджав лапки.
Но через мгновение раздался стук в дверь, и девушку буквально подбросило.
Проводница сообщила, что у пассажиров осталось полчаса на то, чтобы умыться и привести себя в порядок, и над соседней полкой появилась взлохмаченная голова Лисина.
Он улыбнулся, но…
Но Настя привычно спаслась бегством, отправившись в туалет.
Разговор не получился.
Да и не могло получиться, потому что проснулись попутчики, а при них не поговоришь.
Перрон встретил шумом, суетой и голубиным клёкотом. Утро выдалось неожиданно прохладным, но его свежесть замечательно сгладили горячие булочки с корицей, которые Лисин купил у громогласной лоточницы.
Затем они взяли по бумажному стаканчику «кофе с собой» и, перекусив на бегу, добрались до Адмиралтейской набережной, где ожидал туристов белоснежный «Метеор».
И вот, когда расположившиеся в креслах туристы затихли, слушая хорошо поставленный голос экскурсовода, когда «Метеор», набирая скорость, заскользил по сияющей от солнца воде, к Насте пришёл страх. Настоящий, сильный страх, который превращает мысли и мышцы в студень, заставляет вжиматься в спинку кресла, сцепив руки на коленях, и закрывать глаза. Потому что, если их открыть, оно наступит: страшное и неопределённое будущее, в котором может случится всё, что угодно, но, по закону подлости, случается только плохое. И если уж одна-единственная книга их с Кириллом едва не убила, то что сделает с ней таинственная крепость, в подземелье которой затаился жуткий предок?
«А может, ничего и не сделает, – попыталась успокоить себя Настя. – Книга есть, но тот, кто её написал, возможно, уже и не жив. Мы просто погуляем по переходам и камерам, послушаем гида и вернёмся обратно…»
И яркое летнее солнце, неожиданно показавшееся из-за туч, поддакнуло:
«Чего бояться? Всё будет хорошо!»
– У меня всё получится, – прошептала девушка. А потом посмотрела на Влада и неожиданно для самой себя спросила: – Ты не хочешь ни о чём поговорить?
И едва не закричала от счастья, увидев в глазах мужчины не скуку, а любовь.
– Мне было очень хорошо с тобой, – тихо произнёс Лисин. – Очень.
И накрыл ладонью руку девушки.
* * *
– Тебя, смотрю, можно поздравить с прибавлением? – сладко произнёс Ашрав, кивая на спящего Кирилла. – Усыновила?
– Одолжила у друзей, – холодно ответила Велена, зло разглядывая шаса.
– Что это за перцы? – напрягся Климов.
– Острые перцы, – хмыкнул Лютополк. – Чили.
– Уверен?
– Хочешь проверить?
Чел смерил взглядом здоровенного белобрысого громилу, понял, а точнее – почувствовал, что им троим не выстоять, и с облегчением услышал голос ведьмы:
– Это действительно острые перцы, Игнат, и я не хочу с ними скандалить.
– Зачем скандалить с теми, кто предлагает взаимовыгодное сотрудничество? – искренне удивился шас.
– Ты уверен, что мы одинаково понимаем смысл слова «взаимовыгодное»?
– Ну, если ты хочешь отказаться от своей доли…
– Что у тебя есть? – резко спросила Велена, которой надоело ходить вокруг да около.
– Книга.
– Неинтересно.
– Почему? – Ашрав не сумел скрыть изумления. И наверняка получил бы двойку за этот эпизод на экзамене по «Эмоциональной составляющей переговоров». А в следующий миг догадался: – У тебя ребёнок Энгель!
И за проявленное тугодумие наверняка получил бы двойку ещё и от преподавателя «Основы делового анализа».
Велена многозначительно промолчала.
– Родная кровь… – протянул Турчи. – Ты думаешь, что он станет пропуском к тайнам крепости.
– Рада была повидаться, – сухо кивнула ведьма. – Но сейчас мне пора. Увидимся.
– Тогда мне придётся продать тебе телефон, – быстро произнёс шас.
– Не думала, что ты опустишься так низко, – вздохнула Велена.
– Ты меня вынуждаешь, – развёл руками Ашрав. – И если мы не договоримся, я позвоню в Тёмный Двор и расскажу, что кое-кто пытается добраться до давно интересующей их тайны.
– Ну и кем ты будешь после этого?
– Кем был и прежде – бизнесменом, – хладнокровно ответил шас. – Мы договорились?
Климову очень хотелось вновь влезть в разговор, но он видел, что ведьма относится к наглой парочке с опаской, и промолчал. В конце концов, он только знакомился с новым миром.
– Чего ты хочешь? – сдалась Велена.
– Половину, – тут же ответил Ашрав.
– Даже не мечтай.
– Если мы найдём то, о чём думаем, то хватит на всех. Половина от грандиозного приза – это огромный приз. И лучше получить его, чем кукиш… – Турчи с ухмылкой посмотрел на Игната. – …Без масла.
– Он действительно может всё испортить? – поинтересовался Климов.
– К сожалению, да. – Ведьма посмотрела на малыша, который безмятежно спал на руках Ярцева, и кивнула: – Договорились.
* * *
Только теперь Настя окончательно поняла, что привычка убегать ни разу в жизни ей не помогла.
Нет, она и раньше подозревала нечто подобное, но всегда убеждала себя в том, что очередной прокол вызван не тем, что она решила дать дёру, а недостаточной скоростью, юркостью, ловкостью, в общем – тем, что бежала без должного умения. И уж совсем редко девушка корила себя за трусость и неумение встретить очередную проблему лицом к лицу.
События последних дней крепко изменили Настю. Может, и не превратили в другого человека, как любят писать романисты, но однозначно добавили твёрдости и внутренней крепости, иначе бы она ни за что не решилась на разговор с Лисиным. И не дремала бы сейчас – блаженно – на его плече, потому что их короткая беседа, от которой она пряталась всё утро, закончилась не просто хорошо, а необыкновенно хорошо.
Закончилась тем, что Настя поняла: у неё появился не любовник, а очень, очень близкий человек.
И предстоящий поход в таинственную крепость перестал пугать. Вот так: просто взял да и перестал. Потому что рядом был тот, кому можно безоглядно доверять.
