3
В дверь постучали. Резкий мужской голос ответил:
— Войдите.
В проеме появилась милая женщина лет тридцати пяти и тихо сказала:
— К вам делегация из четырех человек.
— От кого?
— Полагаю, иностранцы. Темнокожие.
— Пропусти их. На дверь повесь табличку «Обед», сама можешь пойти прогуляться. У меня деловая встреча.
Он еще не знал темы разговора. Но представители Шаха из-за ерунды не приедут. В работе Лены он не сомневался. Баба умная, хитрая, и все ей по плечу. Речь пойдет о чем-то другом.
Через пару минут в кабинет вошли четверо арабов. Они мило улыбались.
Двое подошли к столу и заломили помощнику мэра руки за спину. Третий заклеил ему рот скотчем, а потом и всего обмотал.
— Этот скотч очень крепкий, но прекрасно горит, не оставляя следов.
Четвертый воткнул вилку электрических часов в розетку и поставил их на камин, подложив под часы принесенное длинное шелковое покрывало.
— Час расплаты наступил, дорогой Антон Карлович. Вы в качестве издевки присылали шаху Ахмеди трупы красавиц. А он вас предупреждал.
Загряжский мычал что-то нечленораздельное, но скотч не позволял ему произнести ни слова. Потом они обрезали провода коммутатора и телефона, после чего ушли, оставив на двери табличку «Обед» на месте. Не обращая внимания на табличку, сюда мог зайти только губернатор. Но тот был в Москве на важном совещании.
Загряжский не мог пошевелиться. Он сидел и ждал. Через полчаса в розетке произошло короткое замыкание. Покрывало тут же загорелось, а следом остальное. Загряжский вспыхнул как спичка. Скотч начал таять как воск, стекая на пол, но он уже не мог встать. Подошвы его ботинок были приклеены к паркету.
Когда приехали пожарные, спасать оказалось некого. В кресле Загряжского сидел обугленный труп. Его опознали по золотым коронкам и швейцарским часам. О визитерах никто не вспомнил. Тем более на двери по-прежнему висела медная табличка «Обед».
4
Майор Дергачев сидел в кабинете полковника, понурив голову.
— А может, он сам себя поджег?
Полковник покачал головой.
— Даже если он сидел спиной к вспыхнувшей занавеске, то учуял бы запах гари. Загряжский был человеком трусоватым. Он не стал бы гасить огонь, а пулей вылетел бы из кабинета. Но он даже не шелохнулся. Следов веревки не нашли. Его никто не держал. Тут палец обожжешь, хоть криком кричи, а он словно заснул или был отравлен.
— Врачи не обнаружили яд. Кровь и желудок чисты. ФСБ он не боялся, пока губернатор сидит на своем месте. И в делах он толк знал. За городом числится более трехсот зданий, на некоторых даже адреса не указаны. В аренду сдавались сто двадцать. Эти деньги шли в казну города, остальное — ему в карман.
— Это тебе секретарша доложила?
— Да.
— Она ненавидела его. А после того, как он сдох, на ее лице наконец появилась улыбка. У нее двое детей и придурок муж. Загряжскому очень нравилась ее красивая попка. Он запирал и драл её в своем кабинете с большим удовольствием.
— А что она думает по поводу убийства?
— Она ничего не знает, в это время была на обеде. К Загряжскому приехала делегация из четырех человек. Это были дипломаты. Я бы на них не думал. В основном арабы. Вероятно, по поводу ремонта. Все дипломатические особняки перекосило.
— Их проверяли?
— Да. У всех дипломатические паспорта. Пожар начался минут через сорок после их ухода. На секретаршу я не думаю, хотя свою неприязнь она не скрывала. Обедала с девчонками из бухгалтерии в кафе. Поджечь кабинет она никак не могла.
— Ты уверен, майор, что речь идет об убийстве?
— Да. В деле замешаны большие деньги. Но, по сути, Загряжский не был вредным человеком. Немало полезных дел сделал. Открытых врагов у него не было. В ФСБ есть полное досье на него. Они сами предложили с ним ознакомиться.
— Ознакомься. Одно дело, когда в городе убивают журналистов, но зама губернатора — это уж слишком. Москва теперь не слезет с нашего загривка. Заклюют. Надо срочно что-то делать.
«Неприятности начались», — подумал майор.
Глава шестая
1
Ящик привезли в полночь. С проверкой и таможней проблем не возникало. Государственный груз и маркировка на месте, заглянули в машину, и всё.
Четверо матросов оттащили ящик в машинное отделение. Там у капитана имелся свой тайник. Ни одна таможня его не обнаруживала. Когда все лишние ушли, в машинном остался капитан и судовой врач.
Что касается старого морского волка, более полувека утюжившего океан и знавшего все фарватеры, то его интересовали только деньги. Его дочь жила без мужа, внучка болела какой-то неизлечимой болезнью, а лечение мог потянуть только миллионер. Герман любил старика и был врачом от Бога. Любого мог поставить на ноги. Но вот незадача: он находился в международном розыске и прятался на борту старого корыта под видом фельдшера.
Итак, ящик стоял на своем месте. С двумя замками. У капитана и врача свои ключи. Того требовал порядок, придуманный стариком. Возить трупы Шаху он не хотел. Тот и без башки оставить может. Сабли у него острые, из дамасской стали.
Ящик вскрыли, солому выкинули. Лежат две покойницы, как в сказке о спящей красавице. Инструкции от Лены Герман получил. Он знал, что делать.
Полфлакона ввел одной красотке, полфлакона второй. Одна ожила, вторая нет.
— Что за дела? — возмутился старик. — Зачем нам мертвечину подсунули?
— Потому что эти засранцы в медицине ни хрена не петрят. Смотри, как у девчонки зоб раздулся. Она не для экспериментов. У нее астма. Задохнулась.
— И что будем делать? — растерялся капитан.
— Девчонок за борт. Груза мы не дождались. У борта собралось начальство завода, так что ничего постороннего на палубу занести было нельзя. Мы тут ни при чем.
— В следующий раз Шах потребует две куклы. А наш гарем пуст. У нас нет запасных вариантов, Герман.
— Не думай об этом, старик. Давай мне второй ключ и не лезь больше в эти дела. Я сам придумаю, что делать.
Капитан раскурил трубку, надвинул фуражку с кокардой и бросил врачу второй ключ.
— Действуй. А я знать ничего не знаю. Ящик помочь выбросить?
— Справлюсь. Нижняя палуба пуста. Если там кто-то болтается, найди ему работу на носу. Выносить тела я буду через корму, пока они еще не пришли в себя.
Капитан ушел.
Если все получится, то это уже будет четвертая девушка, которую он спасет. Одна мысль о том, что нашими красавицами пользуются черномазые миллиардеры с золотыми башмаками, сводила его с ума.
