Павшие герои не имеют детей. Если самопожертвование будет
происходить на протяжении нескольких поколений, то можно ожидать, что гены,
благодаря которым становится возможен героизм, будут постепенно исчезать во
всей популяции.
Е. О. Уилсон
Впрочем, болезни болезнями, а есть еще и "чрезвычайные
ситуации": можно сгореть в доме, попасть под машину или оказаться в
автомобильной аварии, можно упасть вместе с самолетом, а можно с моста или с
мостом, можно провалиться под землю по причине разрыва трубы с горячей водой,
можно оказаться жертвой насильника, убийцы, домушника и т. п., можно погибнуть
в беснующейся толпе, задохнуться в лифте или метро, можно стать жертвой взрыва
или любого другого теракта.
Короче говоря, есть множество самых разнообразных поводов
для беспокойства. Насколько эти страхи обоснованы? Ну судите сами: население
Земли растет ужасающими темпами, ученые и не знают уже, как наша
планета-матушка всех прокормит. Впрочем, если есть в подсознании воспоминания о
"встрече со смертью", то никакие доводы и разубеждения на сознание
уже не подействуют, а потому сделать из такого беспочвенного, по сути дела, страха
культ на всю оставшуюся жизнь больших трудностей не составит. "Я буду
первым, даже если и с конца!"
Очередной наш герой (назову его Владимиром) никогда не
служил в армии, не бывал в тяжелых авариях, да и серьезные болезни обошли его
стороной. На первый взгляд его проблема может показаться связанной с половым
инстинктом, но на самом деле речь идет о борьбе за власть. Вообще говоря,
власть - вещь виртуальная. Как бы мы ни старались взять над другим человеком
настоящий "верх" - это практически невозможно, он всегда останется
"при своем".
Животное живет блаженно, не видит смерти и умирает, не видя
ее. За что же человеку дано видеть это и почему оно для него так ужасно, что
раздирает его душу, заставляет его убивать себя от страха смерти. Отчего это?
Оттого, что человек, видящий смерть, есть человек больной, нарушивший закон
своей жизни, не живущий жизнью разумной. Он то же, что животное, нарушившее
закон своей жизни.
Л. Н. Толстой
Можно заставить его признать наше превосходство, однако
подобное признание, скорее всего, окажется лишь пустой формальностью. Можно
стать для кого-нибудь подлинным авторитетом, но и в этом случае наша власть
распространится на мысли человека, но не на его желания. Истинная же мечта
подсознания - властвовать именно над желаниями других людей. Как известно, можно
"купить" женщину, но заставить ее полюбить себя - невозможно, если
только она сама этого не захочет. В этом смысле она остается
"неподкупной", а потому и неподвластной.
Итак, Владимиру 27 лет от роду, он банковский служащий, пять
лет назад окончил престижный институт. Ему помогли устроиться на работу в банк,
но продвижение по службе ограничилось двумя незначительными ступенями. Те, кто
пришли с ним вместе, уже продвинулись дальше -кто за счет способностей, кто
благодаря связям, а Владимир "стоит на месте". Ко мне как к
психотерапевту он обратился с проблемой, заурядной для современных мужчин,
-импотенция. Заболевания, способные объяснить этот недуг, у него отсутствовали
(хотя он и пытался длительное время отыскать у себя "болезнь",
посещая разнообразных предприимчивых урологов). Проблемы с потенцией возникали
в тот момент, когда он уже намеревался приступить к главному, - половой орган
бессовестно опадал, переставая демонстрировать какие-либо признаки жизни.
Мы начали лечение так, как если бы это была обычная
"психогенная импотенция". Владимир имел все основания претендовать
именно на этот диагноз. Во-первых, в 18 лет его первый сексуальный опыт был
неудачным - он случился на фоне изрядного подпития, да еще и с нелюбимой
женщиной, в общем, обычное дело. Во-вторых, его жизнь, как он рассказывал, была
связана с избыточными стрессами. Стресс сам по себе очень неблагоприятно влияет
на мужские половые возможности, а если человек в молодости еще и осечку дал в
этом вопросе, то вполне логично заключить следующее. В какой-то момент на фоне
стресса у мужчины возникли проблемы с эрекцией, что возродило к жизни
воспоминания о неудачном юношеском сексуальном опыте, как говорится, все
сошлось. Страх импотенции наносит удар по эрекции, что, в свою очередь,
усиливает этот страх при каждой последующей попытке, а это ведет к новым, еще
большим проблемам с эрекцией. Психотерапевтическое лечение в этом случае
проводится по определенной, хорошо отработанной схеме и дает быстрый
положительный эффект, но избранная мною психотерапевтическая тактика оказалась
ошибочной, о чем я догадался не сразу.
Как же я узнал о том, что мы делаем совсем не то? Во-первых,
эффект от психотерапевтических техник, которые не могли не сработать, если бы я
не ошибся с диагнозом, срабатывали, в лучшем случае, на треть. Во-вторых,
случилось следующее… Через какое-то время я узнаю, что Владимир оказался в
больнице с "сердечным приступом". Дело было вечером, дома он немного
выпил и почувствовал сильное сердцебиение, испугался сердечного приступа, но со
страхом справился. Всю ночь провел скверно, а утром отправился на работу. Там
приступ повторился с невообразимой силой, казалось, что вот-вот сердце или
разорвется, или остановится, или выпрыгнет из груди - возник страх смерти.
Пульс то прощупывался, то не прощупывался, давление то поднималось, то,
напротив, снижалось, дышать было трудно, возникло ощущение нехватки воздуха.
Соперничеством и сопоставлением уровней превосходства вы
закладываете фундамент для постоянного зла; это ведет к тому, что братья и
сестры ненавидят друг друга.
Сэмюэлъ Джонсон
Короче говоря, у Владимира случился обычный вегетативный
приступ, который частенько происходит у людей в возрасте до 40-45 лет и
является абсолютно безопасным для здоровья. На фоне стресса - перенапрягается
отдел нервной системы, ответственный за регуляцию функций внутренних органов,
что и приводит к таким состояниям. В результате Владимира
госпитализировали", прямо на работу приехала "Скорая помощь" и
его, еле живого, под руки сопроводили через все помещения банка в сию
"карету".
Оказывается, проблема у Владимира была значительно сложнее,
нежели мне представлялось вначале. Мы стали выяснять, в чем же дело. В глаза
бросался вполне очевидный факт: приступ произошел не где-нибудь, а именно на
работе, что само по себе весьма существенно. Причем Владимир не скрыл свое
состояние; в целом-то, он ведь мог отпроситься, уйти с работы, вызвать
"Скорую помощь" так, чтобы об этом никто из сотрудников не знал. Но
нет, он, напротив, в течение двух-трех часов маялся в рабочем кресле, мерил с
помощью сослуживцев давление и пульс, потом они же и вызывали ему "Скорую
помощь". Видимо, именно им и была адресована эта сцена, когда его,
Владимира, на подгибающихся ногах волокли по кабинетам, коридорам и холлам
банка.
Не буду вас больше интриговать и перейду к сути дела. Всеми
этими замечательными способами Владимир боролся за власть. Странный поворот
дела? Ничуть. Описанный "сердечный приступ" служил ему для
демонстрации всем своим сотрудникам, начальникам и, главное, тем, кто вместе с
ним пришел работать в этот банк, что он не хуже их, не менее способный, а
больной. Если бы не его "сердечная болезнь", то он дал бы им фору и,
несомненно, достиг даже больших успехов. А вот теперь полюбуйтесь, господа
начальники, до чего вы довели такого замечательного сотрудника, не разглядели
таланта, не оценили, упустили свой шанс! Кроме того, нельзя не учесть и еще
одного нюанса: эта работа уже сильно поднадоела Владимиру, но бросить ее не
было никакой возможности, поскольку надежды на лучшее трудоустройство нет, а
сесть на шею преуспевающего отца - значит признать свое поражение.
