Г. Селье опубликовал свою первую работу о стрессе в 1936
году, однако еще в 1914 г. блистательный американский физиолог Уолтер Кеннон
(бывший одним из основоположников учения о мобилизации функций организма,
борющегося за существование) описал физиологические аспекты стресса. Именно У.
Кеннон определил роль адреналина в реакциях стресса, назвав его "гормоном
нападения и бегства".
Пусты слова того философа, который не врачует никакое
страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет
болезней из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезней души.
Эпикур
На одном из своих докладов У. Кеннон сообщил, что благодаря
мобилизационному эффекту, который оказывает адреналин в условиях сильных
эмоций, в крови увеличивается количество сахара, поступающего таким образом к
мышцам. На следующий день после этого выступления У. Кеннона газеты пестрили
заголовками: "Разгневанные мужчины становятся слаще!" Интересно, что
уже в 1916 г. между И. П. Павловым и У. Кенноном завязалась переписка, а потом
и многолетняя дружба, которая, надо думать, оказала значительное влияние на дальнейшее
развитие научных представлений обоих исследователей.
Депрессия под "маской"
Впрочем, есть еще один очень примечательный случай
"болезни от нервов" - это депрессия, спрятавшаяся за маской
какого-нибудь телесного недомогания. У больного гипертонией непрофессиональный
взгляд не обнаружит повышенной раздражительности, у больного с язвенной
болезнью желудка он не заметит и страха, скрывающегося за повышенной
ответственностью и радением за дело. У пациента с "маскированной
депрессией" только психотерапевт увидит саму депрессию, больной же всегда
уверен в том, что у него не психическая проблема, вызванная недостатком
серотонина - "гормона радости", как его называют, а телесное
заболевание.
Эти пациенты предъявляют самые разнообразные жалобы, которые
заставляют врачей думать то о том, то о другом телесном недуге. Впрочем, жалобы
пациентов с "маскированной депрессией", как правило, не укладываются
в рамки ни одного из возможных телесных заболеваний, не обнаруживаются при
обследовании пациента и объективные данные,способные объяснить его симптомы.
Побороть дурные привычки легче сегодня, чем завтра.
Конфуций
Этих пациентов часто мучают странные боли - какое-то
"крайне тягостное", "мучительное", "изнуряющее",
"выматывающее" "жжение", "зудение", "выкручивание",
"сдавливание", "щекотание". Эти ощущения могут быть
"звенящими", "рвущимися", "скоблящими",
"ерзающими" и т. п. Загадочной выглядит и локализация этих ощущений:
они никак не соответствуют местоположению определенных, способных болеть,
органов. Они могут находиться, например, на "внутренней стороне щек",
в "середине прямой кишки", "в ногтевых фалангах", "под
кожей затылка" и т. д. Боли эти не исчезают после приема анальгетиков и
появляются, когда им вздумается, без определенной, характерной для "нормальных"
болезней динамики.
Иногда у таких пациентов, особенно в запущенных случаях,
проступают, наконец, и типичные симптомы депрессии: нарушения сна, тяжелее
больными переносится первая половина дня, отмечается некоторая заторможенность,
снижается либидо, возникают ощущения "упадка сил", чувства тоски,
уныния, подавленности, которые, впрочем, рассматриваются этими больными как
"естественная реакция" на соматическое страдание и на
безрезультатность его лечения и т. п. Наконец, у пациентов постепенно возникает
желание покончить с собой. Врачи используют самые разнообразные способы помочь
таким пациентам, но все попытки оказываются тщетными до тех пор, пока врачу не
приходит в голову назначить такому больному антидепрессант - препарат,
способный повысить количество "гормона радости", т. е. серотонина, в
веществе мозга. И тут, о чудо, все симптомы телесного недомогания проходят,
словно бы их и не было вовсе! Человек, который зачастую мучается какими-то
болезненными состояниями на протяжении пяти, а то и десяти лет, обошел уже
десятки врачей, вдруг в считанные дни оказывается совершенно здоров! Как же
такое может быть?…
Вовсе не думать или думать пореже о недугах. Ведь стоит
только обратить внимание на свое сердце, прислушаться к нему, чтобы пульс стал
быстрее на 10-15 ударов.
А. П. Чехов
Вы, наверное, знаете, что такое "фантомные боли".
Это когда у человека болит, например, правая нога, которой, по тем или иным
причинам нет, ампутировали ее после травмы или какой-то болезни. Понятное дело,
что отсутствующая нога болеть не может, равно как и чесаться или двигаться, но
все эти ощущения возникают, что только лишний раз свидетельствует: наша нервная
система - кудесник почище самого Дэвида Копперфильда. Так вот этот
"кудесник" может запрятать депрессию так глубоко, что и с собаками не
разыщешь. Вместо тоски и уныния, свойственных депрессии, он предлагает нам
мучительные боли в различных частях тела, до неприличия тягостные ощущения
жжения, растяжения, покалывания. Все это способно сбить с толку кого угодно!
Кого угодно, только не замечательных русских ученых. Феномен
"маскированной депрессии" открыл в 1927 году профессор Д. Д. Плетнев.
Однако исследовать эту проблему в должной мере он не успел, поскольку уже в
1937 году его обвинили в нелепом уголовном преступлении - "убийстве"
В. В. Куйбышева и А. М. Горького, после чего последовала традиционная для этого
исторического периода смерть ученого - в застенках НКВД. Его труды были изъяты
из библиотек, да и само его имя запрещалось упоминать.
Впрочем, упавшее было знамя исследования "маскированной
депрессии" поднял другой русский ученый - П. К. Анохин, один из лучших
учеников И. П. Павлова и А. А. Ухтомского.
Индивидуум имеет в себе способность понять факторы своей
жизни, которые приносят ему несчастье и боль, и реорганизовать себя таким
образом, чтобы преодолеть эти факторы.
К. Роджерс
Здесь, к сожалению, нет места для обстоятельного изложения
научного наследия П. К. Анохина, однако один иллюстративный эксперимент многое
сможет прояснить. Трудно представить себе, что наш мозг самодвижущееся
существо, способное буквально на любые фокусы. Нас не сильно удивляет тот факт,
что в голове могут "звучать голоса", что "внутренним
взором" можно видеть картины мировой трагедии. Все эти и многие другие
экзерсисы психического списываются нами на болезнь (шизофрению), а потому мы
думаем, что в этом нет ничего странного. Но все-таки задумываемся:
поразительно! Впрочем, пока дело касается психического, кажется, что можно
найти какие-то "логичные" объяснения всем этим несуразностям и
справиться с удивлением. Но когда на сцене появляются "физические
ощущения", в нас все-таки рождается благородный ропот: "Не может
быть!" В подобном случае ничего более не остается, как перейти к
экспериментальным данным.
