– На самом деле хотел узнать, на кого ты вчера меня променяла, – засмеялся он.
– Я же говорила, что ужинаю с папой.
– И дома не ночевала. Мобильный отключен…
– Вот скажи, – уперев руку в бок, спросила я с вызовом, – какое тебе до этого дело?
– Я бы мог соврать, что беспокоюсь за друга, но звучит совсем уж по-дурацки.
– Ага, тем более что другу моя верность пофиг.
– Кто знает, – вздохнул Бад. – Скажи-ка лучше, зачем тебе мент понадобился?
– Надеялась кое-что узнать.
– Это как-то связано с трупом, на который ты наткнулась, болтаясь бог знает где?
То, что Баду известно об этом, нисколько не удивило. Несмотря на то что здесь он давно не жил и дел никаких не имел, новости узнавал с космической скоростью. Впрочем, насчет дел тоже не все ясно. Бад это Бад, птица дневная и ночная в одном лице, в том смысле, что есть дела, которые вершатся днем, и есть те, которые ночью, и знать о них таким, как я, не положено. Оттого я слегка насторожилась. Возникло ощущение: именно по этой причине Бад и заявился. «Неужто убийство имеет к нему отношение?» – уже через минуту думала я с испугом.
– Допустим, связано, и что? – ответила я.
Он поморщился.
– Полинка, Владану очень не понравится, что ты без его ведома суешь свой хорошенький носик черт знает куда, подвергая себя опасности… Еще больше это не нравится мне.
– Почему? – нахмурилась я. Он закатил глаза. – Ответь, пожалуйста… – Отвечать он не спешил, и я продолжила: – Что за опасность может мне грозить?
– Сомневаюсь, что за этим убийством скрыта вселенская тайна. Напротив, уверен, все банально до зевоты. Но то, что ты в компании шпаны будешь шляться по темным подворотням, безусловно, поднимет мне давление днем и лишит покоя ночью.
– Вот оно что, – протянула я с некоторым разочарованием. – Слушай, а у тебя есть знакомые в полиции?
Он тяжко вздохнул и после непродолжительной паузы спросил:
– Ты кого-то конкретного имеешь в виду?
– Алеша, мне бы только узнать, кто она…
– Я даже не спрашиваю зачем. «Алеша» прозвучало как ангельская музыка. – Он засмеялся, достал мобильный и принялся кому-то звонить.
Из разговора я вынесла следующее: его собеседника зовут Павел, и Бад намерен с ним встретиться через час в кафе на улице Марата. На этой самой улице как раз находится Следственный комитет.
– Поехали, – кивнул мне Бад. – Заодно пообедаем вместе.
Павел явился с пятнадцатиминутным опозданием, поздоровался торопливо и тут же спросил:
– Откуда такой интерес к этой гастарбайтерше? Ты меня удивил.
Он оказался совсем молодым человеком, лет двадцати пяти, не больше. С модной стрижкой, в отлично сшитом костюме и с золотыми часами на запястье. Подъехал, кстати, на новеньком «Мерседесе». «Золотой мальчик», тут же окрестила его я. Папа небось генерал. Впрочем, не мне упрекать в этом человека. Я тоже благодаря отцу живу на всем готовеньком, и место под солнцем добывать, орудуя локтями, не приходится. Любопытно, что их связывает с Бадом?
Алексей между тем с кривой ухмылкой кивнул в мою сторону:
– Интерес у Полины Леонидовны, а я готов выполнить любой ее каприз.
Павел безуспешно пытался справиться с изумлением, неизвестно, что его поразило больше: существование девицы, чьи прихоти Бад готов выполнять, или тот факт, что меня интересует убийство. Я решила: истина где-то посередине.
– Можно узнать вашу фамилию? – очень вежливо спросил Павел, обращаясь ко мне.
– Забелина, – ответила я, гадая, почему до сих пор ношу фамилию бывшего мужа. Должно быть, природная лень сыграла не последнюю роль: не хотелось возни со сменой документов.
Павел явно заинтересовался, я-то думала, он вспомнил фамилию в протоколе, и оказалась не права.
– Ваш папа – Немцов Леонид Сергеевич?
Я молча кивнула. Он перевел взгляд на Алексея и тоже кивнул. Бад нацелился на невесту с приданым, примерно такие мысли наверняка бродили в его голове.
– Давайте отвлечемся от моего папы, – предложила я миролюбиво, Павел засмеялся:
– Теряюсь в догадках, зачем вам…
– Это я вызвала полицию. И «Скорую».
Улыбка исчезла с его лица, а Бад спросил:
– Нарыть что-нибудь успели?
– Куда там… – махнул рукой Павел. – До сих пор не установили, кто она такая. Родственников у нее здесь либо нет, либо на исчезновение еще не обратили внимания. Вскрытие провели, два ножевых ранения в область груди, в результате чего она и скончалась. Собственно, это все.
– Как «все»? Откуда-то она в подворотне появилась? Неужели ничего не нашли?
На этот раз Павел пожал плечами.
– На пустыре за этой самой подворотней обнаружены следы крови, но откуда девица там взялась… Вокруг жуткий бомжатник. Похоже, она нелегалка. Это объясняет, почему ее судьбой никто не поинтересовался до сих пор. Что-нибудь не поделила со своими приятелями или еще с кем…
– То есть убийцу никто искать не будет, я правильно поняла?
– Почему же? – обиделся Павел. – Все необходимые следственные действия…
Дальше мне было неинтересно, и я нетерпеливо перебила:
– Неподалеку от старого рынка фабрика, на которой работают нелегалы. Территория гаражного кооператива. Возможно, женщина оттуда.
Павел кивнул, вроде бы соглашаясь. Подошла официантка. Бад спросил, обращаясь к Павлу:
– Пообедаешь?
– Нет, спасибо. Дел до черта, прошу прощения, – торопливо добавил он, повернувшись ко мне. И снова к Баду: – Позвоню, если что. Пока.
Они обменялись рукопожатием, и Павел припустился к своему «Мерседесу». Я проводила его неприязненным взглядом.
– Убийцу они не найдут. Даже искать не будут.
– Обычно ищут, иногда даже находят.
– Издеваешься?
– Полина, – позвал он. – Я понимаю: столкнуться в подворотне с теткой, которая вдруг стала трупом на твоих глазах, неприятно. И это еще мягко сказано. У девушки вроде тебя это способно вызвать шок. Но… не подскажешь, почему у меня складывается впечатление, что ты просто страдаешь от безделья?
– Она вовсе не тетка, – буркнула я. Слова Бада вызвали неприятное беспокойство, наверное, поэтому я и продолжила, то ли его стараясь убедить, то ли себя: – В одной книжке я наткнулась на фразу главного героя – сыщика: «Мы говорим устами мертвых». Занимаясь делом об убийстве, следователь узнает то, что убитый уже не в состоянии рассказать. Кто-то обязательно должен сделать за него это. Понимаешь?
Я думала, Бад меня высмеет, но он смотрел исключительно серьезно.
