– Без проблем. У меня карточка платиновая.
– Плачу я, а ты обязуешься меня развлекать.
– Танец живота подойдет?
– А ты умеешь?
– До вечера полно времени, научусь.
– Вот и ладненько, делом займешься. – Он остановил машину возле офиса, поцеловал меня куда-то в подбородок и добавил: – Катись. В восемь жду у твоего подъезда.
Бад отбыл, а я устроилась на ступеньках, потому что заметила Маринку, она как раз направлялась во двор, но, увидев меня, сменила траекторию.
– Ему тут точно медом намазано, – сказала она, опускаясь рядом.
– Он меня сегодня спас.
– Повезло. Комара прибил?
– Шугнул двух отморозков с кастетом.
– О господи, – закатила глаза Маринка. – Где тебя носит?
– По разным интересным местам. Ладно, пойду танец живота разучивать.
– А это зачем?
– Обещала сногсшибательный вечер.
– Кому обещала, Баду?
– Конечно. В благодарность за спасение.
– Ну-ка сядь, – посуровела Маринка, и я вновь опустилась на ступеньки рядом с ней. – Ты, дорогуша, отлично знаешь, сбыть тебя с рук – моя заветная мечта. И хоть порой придушить тебя хочется прямо до скрежета зубовного, на самом деле я тебе добра желаю.
– А можно без предисловий? – скривилась я.
– Можно. Бад не мягкий и пушистый, как ты, должно быть, решила. Поиграть с зайчиком, а потом его на качельках забыть не получится. С ним либо всерьез, либо никак. Усекла?
– Ага. Значит, ресторан отменяется. Возьмешь к себе на постой?
– Возьму, если окно в кухне вымоешь.
– Да хоть во всей квартире.
Мы отправились к Маринке, я мыла окно и жаловалась на Бада: мол, такой стиль общения – это всецело его заслуга, а я невинная овца. Маринка готовила окрошку и ухмылялась.
– Это он к тебе так подбирается. Вроде все в шутку, а потом бац – и все уже всерьез. Запал он на тебя – это ясно. И что нашел, скажи на милость?
– Ты про папу забыла? Мой бывший женился как раз на нем, то есть на его деньгах, я была малоприятным приложением.
– Ага. Рассказывай сказки. Для меня большая загадка, что они в тебе находят. И я очень сомневаюсь в намерениях Бада жениться на деньгах. Слава богу, свои есть.
– Вдруг ему своих мало?
– Возможно. Вот он и нашел девку по душе и с приданым. Он ведь тебе нравится? Не стала бы ты просто так перед ним хвостом мести?
– Не дождешься, – буркнула я.
К тому моменту я уже позвонила Баду и предупредила: ужин отменяется, я встретила подруг и уже пью в теплой женской компании. Он сказал «удачи», но чувствовалось, что моим россказням не поверил.
Мы поели окрошки, прогулялись вечерком и отправились в постель.
Окна на ночь оставили открытыми, и часа в два проснулись от воя пожарных сирен. Высунулись в окно и, рискуя свалиться вниз, смогли разглядеть зарево в районе старого рынка.
– Пожар, – пробормотала Маринка, я удержалась от ядовитого замечания насчет ее сообразительности, и вдруг холодок пошел по спине, что-то вроде предчувствия.
– Давай посмотрим, – предложила я, натягивая джинсы.
– Спятила? Что нам делать на пожаре? Ночью… только под ногами путаться… утром будем знать все новости… – Маринка, вне всякого сомнения, рассуждала разумно, что, впрочем, не помешало ей при этом быстро одеться.
Через пять минут мы неслись по улице, ориентируясь на звуки сирен. Мои худшие опасения оправдались: горела фабрика Горбатого. Четыре пожарных машины пытались справиться с огнем, толпа зевак делала неутешительные прогнозы. На мгновение я увидела хозяина фабрики, он что-то кричал пожарному, тыча рукой в сторону одного из гаражей. Нечего было и думать попытаться с ним заговорить, придется оставить это до лучших времен.
Маринка с хмурым видом наблюдала за происходящим и вдруг потянула меня за руку:
– Идем отсюда. Не ровен час, кто-нибудь пырнет ножом в толпе.
– Ты спятила, что ли? – растерялась я, но она уже, расталкивая любопытных локтем, тащила меня за собой, точно на буксире.
Мы свернули к рынку и поразились наступившей тишине. Шум пожара сюда не доходил, переулок пустынный, только в одном из окон горел свет.
– Надо было такси вызвать, – оглядываясь и ускоряя шаг, шепнула Маринка.
Ее нарастающее беспокойство только в первый момент показалось глупостью, потом начали одолевать совсем другие мысли. Несколько часов назад мы с Бадом расспрашивали Горбатого о погибшей девушке, узнали об исчезновении работницы, а теперь вдруг случился пожар. Само собой, это могло быть совпадением. А если нет? Не совпадение, а следствие нашего появления здесь? И кто-то пытается скрыть нечто очень важное. Заманчивая версия, вот только в ум не шло, с какой стати неизвестный изверг ополчился на женщин, а потом и на фабрику.
Когда впереди показался наш дом, Маринка, с облегчением вздохнув, выпустила мою руку.
– Слышала, что в толпе болтали? Говорят, поджог.
– Кто-нибудь пострадал?
– «Скорых» я не видела. Завтра у Тамарки узнаем.
Остаток ночи я ворочалась, не в силах уснуть. Болтовне зевак вряд ли стоит верить, но слово «поджог» не шло из головы.
Утром, выпив кофе и позавтракав, мы отправились в кафе напротив, не сомневаясь: толстуха барменша успела разжиться новостями.
В кафе было довольно многолюдно, что не мешало Тамаре таращиться в окно, опершись руками на подоконник. На нас она взглянула с укоризной, о причине которой оставалось лишь гадать.
– Налей нам лимонада холодненького, – попросила Маринка.
Тамара с заметной неохотой переместилась за стойку и проворчала:
– На лимонаде можете сэкономить, а то я не знаю, зачем пришли.
– Лимонад у вас замечательный, – подхалимски заметила я. Кстати, так и было, толстуха сама его готовила.
Взяв из холодильника графин, она налила напиток в два стакана и подвинула нам. Маринка выпила половину с равнодушным видом, поглядывая в окно. Обе отличались прямо-таки ослиным упрямством. Так можно час просидеть и ничегошеньки полезного не услышать, оттого я решила взять инициативу в свои руки.
– Какие в нашей деревне новости?
– Скверные, – хмыкнула Тамара. – Ночью кто-то фабрику Горбатого подпалил.
– Конкуренты?
– Хрен знает. Полыхнуло с двух сторон, там, где жилые помещения. Только по счастливой случайности никто не погиб. Срочный заказ был, все вышли в ночную смену. Не то бы головешки выносили. Говорят, бросили бутылки с зажигательной смесью.
– Совсем спятили, – покачала головой Маринка.
