Вчера он позвонил в Лондон Джеффу Макдональду – попрощаться и перемолвиться парой дружеских слов. В разговоре Маршалл осторожно намекнул, что́ происходит, но говорить, куда именно их отправляют, не стал. В конце концов это тоже была секретная информация, которую Джеффу знать было не обязательно.
– Я предполагал что-то в этом роде, – ответил Джефф. – Ладно, старина, будь осторожнее. Надеюсь, новое место тебе понравится. Вряд ли оно окажется хуже, чем те помойки, куда тебя заносило раньше. Попробуй хотя бы соблазнить эту женщину, – не упустил он случая поддразнить приятеля. – Времени у тебя будет вагон. Только сначала научи ее убираться и готовить, иначе пользы от нее не будет – одни проблемы.
– Думаю, убирать дом и готовить мне в любом случае придется самому, – с готовностью рассмеялся Маршалл.
Самолет тем временем начал снижаться, и Ариана разглядела в иллюминатор несколько ранчо и одиночных ферм, они были на достаточном расстоянии друг от друга. Расстилающаяся внизу земля выглядела необитаемой и неприветливой, и она еще более помрачнела. Ей казалось – они прилетели на луну: таким чужим и непривычным был холмистый вайомингский ландшафт.
– Как ты? – негромко спросил у нее Маршалл, возвращаясь на свое место. – Все в порядке?
Повернувшись к нему, Ариана кивнула, но как-то не слишком уверенно. То, что до сих пор она видела лишь умозрительно, стремительно обретало черты реальности, которые ей не нравились. В эти минуты Ариана готова была отдать все, что имела, лишь бы снова оказаться в Париже, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, даже в запущенной берлоге Джеффа Макдональда… в любом другом месте, но только не здесь.
Когда самолет приземлился и Ариана в сопровождении Маршалла и агентов пошла к выходу, по ее щекам привычно потекли слезы. Ей казалось, в этом пустынном краю она останется навсегда…
Глава 15
От маленького провинциального аэропорта Каспера до ранчо было всего полчаса езды. Когда самолет сел, возле терминала уже стоял микроавтобус с тонированными стеклами, который и доставил их на место вместе с собаками, багажом и сопровождающими.
Ворота, ведущие на территорию ранчо, выглядели еще более старыми, чем на фотографиях, и нуждались не только в покраске, но и в ремонте. Рядом с ними торчал на столбе облезлый почтовый ящик той особой разновидности, какие до сих пор встречаются в сельской глуши. Как им сказали, в местном почтовом отделении у них есть абонентский ящик, который им может понадобиться, если Маршалл не передумает устраиваться преподавателем в городской колледж. Маршалл не собирался менять решения. До колледжа было всего сорок минут езды – не слишком много, даже если придется ездить туда и обратно каждый день.
Миновав ворота, они поехали дальше по извилистой и длинной дороге. По сторонам ее стояли несколько хозяйственных построек различного назначения и домик управляющего. Слева от него Ариана увидела конюшню, которая могла бы порадовать ее своими размерами, если бы не была столь запущенной. Наконец впереди появился главный дом с широким крыльцом-террасой – в тени раскидистых старых дубов, окруженный покосившимся заборчиком из деревянных реек. У забора притулились неновый седан и грузовичок-пикап. На заднем плане – довольно далеко – виднелась гора Каспер.
Один из четверки агентов покинул автобус, и Ариана, тревожно оглядываясь, последовала за ним. Поднявшись на крыльцо, агент отпер входную дверь и шагнул в прихожую. Ариана замешкалась на пороге. Погода стояла теплая и ясная, дул легкий ветерок, окрестности выглядели живописно, но пустынность их и безлюдье вокруг тревожили. Все ее тут пугало – на много миль кругом не было ни единого дома. Даже в монастыре было не так отрешенно от жизни…
Сопровождающий включил в доме свет, Ариана вошла и стала с любопытством осматриваться. В доме были немалых размеров прихожая, большая гостиная, столовая, малая гостиная с настоящим камином, просторная и светлая кухня и четыре спальни на втором этаже, куда вела широкая деревянная лестница. Обстановка была самая что ни на есть простая, можно сказать безликая, и никакого уюта. Ариана в очередной раз с сожалением вспомнила свою небольшую парижскую квартирку. Там ей было хорошо, каково-то будет здесь?
На днях в Париж по ее поручению вылетела Шейла. Она должна была забрать оставшиеся в парижской квартире вещи и перевезти их в Нью-Йорк. О том, что происходит, Шейла в общих чертах знала, но где именно будет жить Ариана – и под каким именем – ей было неизвестно. Звонить секретарше Ариане не разрешили: телефон Шейлы мог прослушиваться. Все распоряжения и сообщения, которые Ариана захотела бы отправить секретарше, должны были идти только через ЦРУ или кураторов Программы защиты свидетелей.
Осмотрев старую ферму, Ариана посмотрела на Маршалла и уронила с печалью:
– Добро пожаловать домой, мистер Джонсон.
Она бы предпочла, чтобы дом оказался чуть поновее и поприветливее. Конечно, его можно привести в порядок, угробив на это силы и время. Впрочем, чего-чего, а времени у них для этого хоть отбавляй…
Сотрудники Программы защиты свидетелей, в круг обязанностей которых входило подобрать им жилье, позаботились, чтобы у них был запас продуктов на первое время, но с меню они не изощрялись. В холодильнике и кухонных шкафчиках нашлись молоко, четыре десятка яиц, хлеб, масло, салат, йогурт, несколько банок консервированной ветчины, мороженая индейка, бананы, овсянка, сахар и растворимый кофе. Всего этого хватит им дня на два-три, дальше нужно ехать и покупать продукты – список продуктовых магазинов лежал на видном месте на кухонном столе. Судя по карте, до ближайшей бакалейной лавки миль десять.
Вскоре агенты, пошарив глазами по голым стенам и не найдя, что сказать в оправдание – они должны были только доставить сюда новых жильцов, – уехали, и Ариана с Маршаллом остались одни.
– Если помыть-подкрасить тут все и обзавестись кой-какой мебелью, здесь будет намного уютнее, – как-то извинительно сказал Маршалл, имея целью задать бодрый тон. Он хорошо видел, как сильно Ариана подавлена, но и у него получилось не слишком празднично.
Не отвечая, она тяжело опустилась за кухонный стол, и Маршалл приготовил им по чашке кофе. Он тоже надеялся – не ради себя, а ради нее, – что дом, в котором им предстоит жить, окажется поновее. Почти не тронутая человеком природа в окрестностях ранчо была очень красива, но после Парижа и Нью-Йорка переход оказался слишком уж резким, и теперь Ариана, он видел это, испытывала что-то вроде культурного шока.
– Я бы, наверное, не смогла выжить здесь без тебя, – сказала она, отпивая кофе из некрасивой надтреснутой кружки, однако спустя мгновение неожиданно улыбнулась: – Хорошо, что я накупила себе всяких приятных вещей!
Отсутствие привычной роскоши действовало на нее не так сильно, как страх перед одиночеством и чувством отрезанности, изолированности от всего, что было ей знакомо и дорого. Чем больше она разглядывала дом, тем более уродливым он ей виделся. Ей казалось, будто ее вдруг превратили в какого-то совершенно другого, неприятного ей человека, заставили жить его жизнью, и приспособиться к этому было невероятно трудно.
