Звук шагов замер у трапа «Морского ястреба». Харлан сел на кровати.
— Эй, на яхте!
Проклятье! Харлан сразу же узнал голос.
Он поднялся быстро, как мог, стараясь не разбудить Эмму. Надев джинсы и футболку и схватив пару изношенных парусиновых туфель, босиком на цыпочках отправился к выходу. Закрыв за собой дверь, натянул туфли и вышел на палубу.
И хотя Харлан узнал голос, все же с удивлением посмотрел на высокого, долговязого мужчину, прислонившегося к перильному ограждению. Посмотрев на взъерошенного Харлана невозмутимыми взглядом серых глаз, мужчина произнес только:
— Позволите взойти на борт?
Харлан усмехнулся.
— Ты должен спрашивать?
— Только из вежливости, — манерно ответил мужчина.
— Мой корабль — это корабль моего гостя, — произнес Харлан по-испански и, замысловато поклонившись, жестом пригласил посетителя на борт. — Или мне звонить в колокола?
— Можешь по-всякому, — растягивая слова, ответил мужчина и взошел на борт.
— Я приготовлю кофе, — сказал Харлан, уверенный, что возражений на этот счет не будет.
Когда ароматная, темная жидкость начала стекать в кружку, Харлан повернулся и прислонился к стойке бара.
— Просто подумалось: а как ты живешь?
— Проезжал мимо? — насмешливо спросил Харлан: главный офис компании находился в тысяче двухстах милях отсюда, в Южной Калифорнии.
— Выбрался немного отдохнуть перед совещанием в Сиэтле.
— Имеется в виду пилотирование?
— Что же еще? — усмехнулся мужчина.
— Как ты добрался?
— Я прибыл в порт Лос-Анджелеса, хотел подъехать по мосту канала Худ.
— Это похоже на тебя, — сказал Харлан с ухмылкой.
— А ты, черт возьми, выглядишь намного лучше, чем при нашей последней встрече.
Харлан пожал плечами.
— Перебиваюсь.
— Пребывание здесь идет тебе на пользу.
— Ты и говорил, что пойдет на пользу. Это… весьма отвлекает, — сказал Харлан и, вспомнив спящую внизу женщину, добавил: — И еще как отвлекает.
— Ты давно говорил с доктором Симз?
— Нет, — Харлан скривился при имени психиатра. — Я, скорее, переживу это сам, чем еще раз вывалю перед ней все свое нутро.
— Не могу винить тебя за это.
— Мне лучше, — сказал Харлан. — Я…
Он прервался, когда услышал приближающиеся снизу шаги.
Тайное становится явным, подумал Харлан, пытаясь смотреть на это философски. Ведь это неизбежно, правда, время выбрано немного неверно: это была их первая ночь вместе.
— Харлан, — позвала Эмма сонным голосом.
Поднявшись на верхнюю ступеньку, она увидела, что они не одни, и сон как рукой сняло.
— О, простите, я не знала…
— Все хорошо, Эмма, — сказал Харлан. — Познакомься с владельцем «Морского ястреба».
Эмма в изумлении уставилась на Джоша.
— Джош, это Эмма Перселл. Ей не так повезло, как тебе, — она владелица той посудины в конце причала.
— Парусника? Мои соболезнования.
Эмма печально улыбнулась.
— Принимаются.
Она с сомнением посмотрела на мужчину, протягивающего ей руку, потом улыбнулась и пожала ее.
— Приятно познакомиться. У вас красивое судно.
— Яхта не очень большая и не обладает такими роскошными формами, как положено, но мне нравится, — сказал он.
Харлан взглянул на Эмму, беспокоясь, не обидится ли она на использование Джошем традиционной среди моряков терминологии, намекающей на сходство их судов с женщинами. Если она и обиделась, то никак этого не показала.
— Ты имеешь в виду, что привязался к ней, потому что это — первое судно, которое ты сконструировал, — уточнил Харлан, решив разрядить обстановку.
— И это тоже, — легко признался Джош, лениво ухмыльнувшись.
— Вы сами сконструировали яхту? — изумилась Эмма.
Джош только кивнул, а Харлан добавил:
— Неплохо для парня, привыкшего строить самолеты.
— Самолеты? — нахмурилась Эмма, а потом вдруг ее лицо внезапно прояснилось, она узнала его. — О Боже мой, вы Джош Редстоун!
— Каюсь, — ответил Джош с подавленным вздохом.
Харлан уже знал, что таким образом его друг предварял разговор с людьми, узнавшими его.
И в том, что Эмма узнала Редстоуна, не было ничего удивительного. Джош был известен во всем мире по многим причинам. Не последними из них были как элегантные и мощные частные реактивные самолеты, сконструированные компанией «Редстоун Авиэйшн», так и новейшие разработки «Редстоун Текнолоджикс». Но вдобавок к тому, что Джош Редстоун добился невероятного успеха и самостоятельно сколотил состояние в несколько миллиардов долларов, он был известен и своей неописуемой щедростью. Нет, Джош не раздавал деньги направо и налево, кому вздумается. У него было одно простое условие: всякий, кто хотел работать так же усердно, как и он, мог рассчитывать на его помощь.
Эмма посмотрела сначала на Харлана, потом на Джоша. На ее лице было написано, что она размышляет об истинной природе благотворительности Редстоуна. Харлан уже ожидал вопроса о себе самом.
Вместо этого она произнесла крайне искренне:
— Простите, такое, должно быть, случается с вами постоянно? Я имею в виду интерес, который вы вызываете…
Джош улыбнулся, и его серые глаза немного потеплели.
— Это действительно случается. Что, я полагаю, вполне естественно. Другое дело, что это происходит намного чаще, чем мне хотелось бы.
— У вас более достойные причины вызывать к себе интерес, чем у других, — уточнила Эмма.
— Чем у слишком многих, — согласился он.
С минуту она изучала Джоша, словно пытаясь решить, следует ли говорить что-то дальше. Редстоун поднял бровь и ободряюще посмотрел на нее. В конце концов Эмма решилась:
— Ведь вы представляете, что сделали или сказали бы, если сами встретили какую-нибудь знаменитость?
Джош кивнул.
— А я всегда хотела, если когда-либо представится случай встретить вас, сказать вам спасибо. Ну вот и представился. Спасибо.
— За что? — удивился Джош.
Она улыбнулась.
— За то, что вы есть. За то, какой вы человек.
Джош моргнул. Сглотнул.
— Поздравляю, Эмма, — сказал Харлан, ухмыльнувшись, — ты доконала его.
Придя в себя, Джош улыбнулся молодой женщине.
— Это почти комплимент. Самый приятный из тех, которые я слышал когда-либо.
