— Я тоже.
— Знаете, не ожидала такого признания от специалиста по сантехническому дизайну.
— Давайте лучше вернемся к нашим баранам, вернее, мышам.
— Кажется, мы остановились на миграции из Колумбии.
— Дамы — в родной Техас, господа — в Мексику.
— Запомнили?
— Думаю, мексиканские невозвращенцы наверняка алименты не платят.
— Да, потрясающая тема для докторской диссертации.
— Но полуночным гулякам все равно не позавидуешь.
— Почему?
— Во-первых, они лишены сексуальных партнерш, а во-вторых, даже не могут увидеть своих новорожденных дочек и сыночков.
— Ничего, рукокрылые парни наверстают упущенное в зимний период, когда семьи воссоединятся.
Перешли к следующей стене.
— У, какой взгляд — аж мурашки по коже, — сказал Малыш, переходя к очередному портрету рукокрылой красавицы.
— О, это самый крупный из летающих вампиров. В прошлом году от их укусов погибло два десятка младенцев. Но родители сами виноваты. Надо было закрывать спящих деток противомоскитными сетками.
А вот этот бравый экземпляр когда-то входил в состав диверсионных подразделений. В годы второй мировой войны из них готовили отряды поджигателей-диверсантов. Планировалось выпускать их на японские города тысячами, с прикрепленными зарядами. Но тут ученые изобрели атомную бомбу, и надобность в рукокрылых диверсантах отпала.
— Да, с одной бомбой возни гораздо меньше, чем с оравой дрессированных летунов.
— И эффективность выше.
— Само собой.
— Правда, сейчас, по непроверенным данным, ведутся новые разработки по использованию подковоносов в роли ночных разведчиков для Афганистана.
— Пусть уж лучше гибнут мыши, чем наши люди.
— Тоже верно. А вот посмотри на это очаровательное создание.
И представляя ему подковоносов, увлеченная спелеологиня незаметно перешла на постоянное «ты».
Малыш, осторожно и неловко пробираясь меж бледных лазерных лучей, делал вид, что его более всего в данный момент занимает не ванная, требующая ремонта, и не туалет, вопиющий о реконструкции, а вот эти милые кровососущие создания.
— Никогда даже не подозревал о существовании такого количества настоящих вампиров. Это же сколько кровушки надо. Железнодорожный состав, не меньше.
— Каждый питается, чем может… Кстати, среди рукокрылых встречаются и радиоактивные представители. Хватанули дозу во время подземных ядерных испытаний, выжили и полетели разносить невидимую смерть.
Малышу не было никакого дела до летающих мышей с радиоактивной начинкой, но прекращать беседу было явно преждевременно.
Эта фанатка пещер, не обладающая ничем соблазнительным — от щуплой фигуры до короткой прически, — завораживала восторженным голосом и грациозностью выверенных движений.
Малышу хотелось смотреть и смотреть на нее.
И он поддерживал разговор.
— Да, встретишь такой летательный аппарат ночью — точно испугаешься.
— В сутки они потребляют около литра свежей крови.
— А сколько живет такая гадина?
— Некоторые дотягивают лет до двадцати.
— Солидный возраст.
И вдруг в самый разгар лекции спелеологиня с хироптерологическим уклоном предложила Малышу отметить получение гранта.
И Малыш без малейшей заминки и какого-либо сомнения тут же согласился.
— Это шикарный бар называется «Вурдалак», а их фирменный напиток — «Кровь младенцев».
— Как гадко звучит.
— Правда, в меню этот великолепный коктейль именуется проще — томатный сок с русской водкой.
Чуть-чуть поспорив, они договорились о том, что каждый оплатит ровно половину намеченного торжества.
Так к Малышу в обрамлении лазерных лучей и прищуренных вампирских взглядов пришла настоящая, без каких-либо посторонних примесей, чистая любовь.
Глава 12
Пир у вурдалака
Весь вечер они провели в полутемном ресторанчике «Вурдалак», пили «Кровь младенцев» и откушивали бифштекс а-ля «Летучая мышь», а на эстраде, залитой багровым светом, вокальное трио из Трансильвании воспевало злодеяния графа Дракулы.
— Знаешь, почему у рукокрылых вампиров такие мелкие зубы? — спрашивала обладательница десятилетнего гранта и сама же отвечала на поставленный вопрос: — Потому что им не приходится ничего никогда пережевывать.
Внимая зоологическим парадоксам, Малыш разделывал ножом жестковатый бифштекс.
— Обычно вампиры нападают на спящего человека и впиваются ему или в шею, или в ногу, или в голову. А знаешь, почему жертва ничего не чувствует?
И снова отвечала сама:
— В слюне вампиров, кроме фермента, не дающего человеческой крови сворачиваться, присутствует обезболивающее средство, формулу которого до сих пор не расшифровали.
Малыш молча соглашался с пещерной биохимией и прикладывался к смеси томатного сока и русской водки.
— Но самое потрясающее заключается в том, что иногда вампиры как бы влюбляются в свою жертву и жаждут исключительно ее крови. Они годами преследуют избранный объект!
Поражаясь рукокрылому фанатизму, Малыш поглядывал на блюдо с шоколадными гробиками.
— Интересно, там внутри безе или суфле? — спрашивал далекий от хироптерологических проблем влюбленный дизайнер.
Но покорительница пещер все твердила о своих бесшумных и нежных подопечных:
— Самое печальное заключается в полной зависимости рукокрылых от свежей крови. Если они не припадут к чьей-нибудь вене в течение трех суток, их ждет неминуемая гибель.
Вокальное трио снова завыло по-волчьи о судьбе Дракулы.
Малышу же все не терпелось перейти к похоронному десерту.
— Нет красивей зрелища, чем вылет стаи вампиров на охоту. Когда десятитысячная армада заслоняет крылами луну и уносится в ночь…
— Наверное, все-таки суфле?
Малыш поворачивал блюдо с шоколадными гробиками.
— Или безе?
Трио старательно выводило рулады трансильванского леса.
В общем, отметили получение гранта…
А на прощание милая хироптерологиня, возбужденная «Кровью младенца» и десертом «Шоколад в гробу», заявила, что если ей по возвращении из пещер понравится новый туалетно-ванный дизайн, то она, так уж и быть, выйдет замуж за Малыша.
Так прямо и сказала — выйду замуж, хотя Малыш еще не успел даже подумать об этом.
Но что было совершенно ясно для влюбленного дизайнера, так это то, что упускать подобный шанс нельзя ни в коем случае…
