Под воображаемый скрип рассохшейся качалки Малыш забылся тяжелым, полуголодным, обрывистым сном…
А во сне пришла Аида и начала уверять брошенного мужа, что она не такая сдвинутая, как мифические злодейки, что она непременно вернется, чтобы вызволить наказанного грешника.
Глава 26
Крутой поворот
Проспав беспробудно почти сутки, Аида очнулась в рассветном наплыве.
Голова в области висков ныла, а затылок раскалывался от внутренней боли.
Не помог ни ледяной душ.
Ни таблетки.
Ни изрядная доля легкого алкоголя. Аида пыталась возродить в себе недавнее ощущение, которое она испытывала, вернувшись в город, — безапелляционность справедливого судьи, удовлетворение строгого прокурора и невозмутимость палача со стажем.
Но все это перекрывало чувство утраты — сознание никак не хотело мириться с отсутствием мужа.
Аида попыталась отвлечься и начала пролистывать мифологический словарь, который теперь принадлежал ей.
Но безрукие венеры и безносые атлеты прямо-таки вопили о страданиях и муках обреченного Малыша.
Аида захлопнула фолиант, полный трагических ошибок, неисправимых оплошностей и неправильных решений.
— Кто теперь я? — спросила она, болезненно морщась у зеркала. — Еще не вдова, уже не жена.
Трельяж не ответил и только отразил удаляющуюся спину.
— Ни вдова, ни жена.
Снова приняла душ.
— Но ведь за измену надо наказывать?
Выпила еще две таблетки.
— Предательство нельзя прощать.
Осушила бокал вина.
— Сам виноват, сам!
Голову постепенно отпускало.
Аида достала из кармана рюкзака, набитого одеждой оставленного в пещере Малыша, его часы.
Секундная стрелка описала, как ни в чем не бывало, полный круг.
Минутная едва заметно дрогнула.
Часовая не торопилась отсчитывать время, которое осталось неверному супругу до мучительной смерти.
Но семь лет супружества будут сидеть занозой в памяти… Аида включила телевизор и легла обратно в постель.
С экрана вещала психоаналитик, автор бестселлера «Как не потерять мужчину».
Аида давно хотела купить эту книгу, но никак не получалось. А может, если бы она прочитала этот многостраничный труд, то не пришлось бы Малышу загибаться в лабиринте ревности.
Аида добавила звук.
— Не надо попрекать мужчину случайными связями — это не измена, это физиологическая потребность, это атавизм самца.
Психоаналитик поправила очки.
— В генах мужчин скрыта потребность к вступлению в связь с любой подвернувшейся женщиной. Мужчина не виноват в состоявшейся измене. Виновата биохимическая составляющая, перенасытившая его кровь возбуждающими веществами.
— Почему я не купила твою замечательную книжку? — Аида, преодолевая действие неэффективных таблеток и слабого алкоголя, начала торопливо одеваться в походные одежды. — Она бы наверняка избавила меня от свершения этой жуткой глупости с «Бездонной глоткой».
Аида принялась искать медальон, который подарил муж. Но седьмая грация Аглая куда-то затерялась. Тогда Аида подхватила толстенный словарь — Малышу будет приятно снова полистать свою любимую книгу.
Она была уверена, что Малыш не наделает глупостей и постарается выжить.
— Что я натворила?
Аида застегнула комбинезон.
— Что я натворила?
Аида зашнуровала ботинки.
— Надо все поскорей вернуть в прежнее семейное русло.
Она была убеждена, что он простит ее потемнение разума.
И они потом еще долго будут вспоминать о его незабываемых приключениях в пещере, о поучающем диктофоне, о консервах и минеральной воде, о незаменимом спальнике и безуспешных поисках выхода.
— Я лишила человека, который меня любил, солнца!
Через пять минут Аида с мифологическим словарем подмышкой вбежала в подземный гараж.
— Я лишила человека, который меня любил, просторного неба с робкими облаками.
Все спелеологическое снаряжение по-прежнему находилось в багажнике внедорожника.
— Я загнала человека, который меня любил, под землю.
Через тридцать пять минут машина выбралась из города еще до начала часа пик.
— Я исполнила то, что имеет право исполнять только смерть.
И понеслась по скоростной трассе.
Только бы Малыш не отчаялся и не натворил чего-нибудь суицидного.
Надо поторапливаться.
Аида, не думая о последствиях, штрафе и возможном тюремном сроке, начала выжимать из внедорожника все, что можно.
Малыш простит ей этот справедливый, но слишком жестокий урок.
Только бы вернуть все в прежнее русло.
Мифологический словарь, соскучившийся по хозяину, лежал на пассажирском сиденье.
Жалко, что так и не отыскала медальон с грацией.
Спасенному и вызволенному Малышу было бы наверняка приятно увидеть свой подарок девятьсот девяносто девятой пробы.
В голове вновь засвербили проклятые боли.
— Зря оставила Малышу только свинину с бобами — от этого мексиканского варева обычно пучит.
Разжеванная таблетка не дала эффекта.
— Воды, наверное, Малышу будет в обрез?
А стрелка спидометра зашкаливала…
И на сто двадцатой минуте скоростной езды Аида — то ли из-за прогрессирующей мигрени, то ли от размышлений о плачевной судьбе брошенного Малыша, то ли от секундной потери концентрации не вписалась в крутой поворот.
Лобовое столкновение с многотонным грузовиком, двигающимся навстречу, закончилось гибельным исходом для раскаявшейся спелеологини.
А на обочине еще долго валялся мифологический словарь, забрызганный кровью.
И порывы горячего воздуха из-под проносившихся автомобилей тревожили страницы, которые так обожал пролистывать Малыш…
Часть вторая
Обрученные тьмой
Глава 1
Скитания во мраке
В лабиринте ревности не происходило смены дня и ночи. «Бездонная глотка» не знала ни утра, ни вечера. Также отсутствовали солнце и облака, луна и звезды.
Лишь каменная твердь кругом строго ограничивала жизненное пространство.
А еще здесь была тишина, которую Малыш упорно рвал своим давно подсевшим голосом. Он перестал рассказывать сам себе мифологические истории о коварстве женщин, но упорно продолжал издавать нечленораздельные звуки. Особенно Малыш усердствовал после номинального завтрака и после лабиринтного маршрута на отдыхе перед сном. Накричавшись, было гораздо легче засыпать и не так долбило в уши сердце, давно вошедшее в привычный ритм и лишь иногда учащающее свое биение — в моменты попадания в очередной тупик.
