— Что — так и сказал?! — разыграла я недоумение, вспомнив, скольких человек за эти несколько дней я видела мертвыми.
— Да! — Леха суеверно перекрестился. — Я, понимаешь, человек простой… За всю жизнь кошки не обидел, а тут такое… А ты часом с ним не заодно?
— Нет! — Я почти задохнулась от возмущения, наткнувшись на прищуренный взгляд моего собеседника. — Как раз наоборот!.. Хочу сама его вывести на чистую воду!
— Одна?! — ахнул Леха и опять перекрестился. — С ума сошла!..
— Вот, вот, — понимающе качнула я головой. — Подруги мои тоже говорят, что ума у меня нет. С чем я в корне не согласна и докажу им совсем обратное. И ты мне должен помочь!
— Я?! — Леха аж подскочил на месте и принялся нервно топать из угла в угол. — Почему это я?!
— А кто? Ты двадцать минут назад сказал, что я девка мировая и что ты для меня все, что хочу, сделаешь. Говорил?
— Ну, говорил. — Леха сразу сник и стал будто меньше ростом. — А что делать-то нужно?
— Да почти ничего, господи! — радостно воскликнула я, понимая, что он сдается. — Все, что от тебя требуется, так это свозить меня туда и обратно. Ну, и, разумеется, подождать, пока…
— Тише! — отчаянно зашипел Леха и нырнул за угол металлического шкафа, служившего непонятно для чего. — Он идет!
— Кто?! — непонимающе переспросила я и проследила за его взглядом.
Тот, кого так испугался матрос, был не кто иной, как Александр. Торопливыми шагами он шел в сторону пристани, то и дело оглядываясь на ходу.
— Интересно, куда это он? — спросила я у замершего изваянием Лехи.
— К катеру идет! — просипел он в ответ. — Ключ, видишь, на цепочке мотается?
Я высунула нос наружу и уперлась взглядом в спину моего вероломного соседа, уже ступившего на шаткую палубу знакомого мне катера.
— Интересно!.. — пробормотала я. — Куда же это мы направляемся? Леха! Да перестань ты трястись, черт возьми! Сейчас он отчалит, а немного погодя и мы… Понял?
— Ага. — Матрос с трудом перевел дыхание. — А ну как мы там, куда ты собралась, на него наткнемся? Что тогда?
— Ничего! — беспечно махнула я рукой. — Это не твои проблемы. Твое дело — сторона. Если спросит, так и скажешь — тебе заплатили, ты привез.
— Заплатили… — Леха тяжело вздохнул. — Заплатите вы, как же!
Скривившись в презрительной усмешке, я порылась в пакете, предусмотрительно захваченном из гостеприимного дома моей подруги, и достала купюру достоинством в пять долларов.
— Хватит, надеюсь? — строго спросила я у алчного собутыльника.
— Конечно! — обрадованно закивал он, протягивая руку за деньгами. — Еще бы!
Я быстро убрала руку за спину и возмущенно фыркнула:
— Отработай сначала!
Дважды повторять не пришлось. Леха протрусил к одинокой плоскодонке, достал связку ключей и, выбрав один из них, открыл огромный замок.
— Давай залезай! — махнул он мне рукой, накручивая кусок цепи на бетонный столбушок. — Дождь почти перестал.
Я тяжело вздохнула и шагнула в лодку, сунув пакет под скамейку, на которой сидела.
Надо сказать, что деньгами я помахала перед Лехиным носом не зря — он старался вовсю. Не успела я и глазом моргнуть, как лодка мягко ткнулась в песчаный берег.
— Сюда? — уточнил Леха.
— Ага, — кивнула я, оглядываясь по сторонам. — Катера не видно. Значит, наш общий дружок в другие края подался…
— Ты не очень-то на это рассчитывай, — попенял мне Леха. — С другой стороны может причалить, черта с два увидишь. Долго тебе здесь надо быть?
— Нет, — отчего-то перешла я на шепот. — Сейчас вещь одну заберу и назад. Жди здесь!
Он молча кивнул и принялся что-то разбирать на дне лодки. Вздохнув, наверное, в сотый раз, я смело ступила на берег и двинулась в одном, ведомом мне, направлении.
Ту ночь, когда я в полуобморочном состоянии приплыла на этот островок, где меня спустя двое суток обнаружил Александр, я помнила смутно. В памяти осталось лишь то, как я бежала куда-то, натыкаясь на коряги, судорожно заворачивая на ходу в льняной носовой платок злополучные иконы. Споткнувшись в очередной раз, я больно ударилась коленом и, опустившись на землю, долго лежала без движения. Лишь когда первые лучи летнего солнца коснулись моего лица, я пошевелилась. Излазив на четвереньках небольшую полянку вдоль и поперек, я обнаружила небольшое дупло у основания двух сросшихся деревьев. Это место и послужило мне тайником…
Две кривые лозинки по-прежнему стояли, тесно обнявшись друг с другом.
— Вот ведь что природа может вытворить! — выдохнула я, опускаясь на колени прямо под деревьями.
Шум листвы над головой настороженно вторил моим словам. Я опасливо оглянулась и, не заметив ничего подозрительного, запустила руку в огромную дыру у основания одного из стволов. Пальцы нащупали шероховатую поверхность, и я облегченно вздохнула.
— Слава богу! — пробормотала я, извлекая из дупла иконы, обернутые носовым платком. — Теперь мне можно и с повинной явиться…
— Так я и знал! — пушечным выстрелом раздалось вдруг над моей головой.
Пискнув, я инстинктивно сунула иконы себе за пазуху и резко обернулась.
Широко расставив ноги и скрестив руки на груди, прямо передо мной стоял Александр и насмешливо поглядывал на меня.
— И чего ты знал? — спросила я наконец после паузы.
Он ничего не ответил, а сделал два шага по направлению ко мне.
— Чего знал-то? — забеспокоилась я, разом вспомнив все подвиги этого Геракла.
Сосед протянул руку и выразительно пошевелил пальцами.
— Давай сюда! — И после выразительной паузы, добавил: — Да поживее!
Я упрямо мотнула головой и буркнула:
— Обойдешься!
Александр мое упрямство всерьез не принял, мерзко хохотнул и, рванув меня за воротник, нагло запустил руку за пазуху.
— Чего же ты делаешь, сволочь? — не удержалась я от вопля возмущения.
— Ничего особенного, — ответил он скороговоркой, извлекая иконы. — Возвращаю то, за чем давно охочусь…
— Да. Охотник ты и впрямь неплохой! — бормотнула я, поправляя на себе одежду. — Чего же в меня тогда не попал? Такой бравый парень, а промахнулся…
— Попугать тебя хотел! — Он рывком приподнял меня с земли и, увлекая за собой, двинулся в сторону зарослей осоки.
— Эй! Ты куда?! — попыталась я тормознуть каблуками. — Иконы у тебя, что еще надо?!
Александр на мгновение остановился, смерил меня мрачным взглядом и процедил сквозь зубы:
— Ты что, совсем глумная?!
— А чего? — вновь попыталась я вырваться.
