— А какая выгода-то?
— Так ты же теперь свободна! — возопила я. — Ты попробуй на вкус это слово! Посмакуй его! Сво-бо-да!
Не знаю, сколько бы еще продолжался мой сеанс психотерапии, но тут дверь широко распахнулась, и взору нашему предстала странная картина.
Ксюша осторожно, будто она делает первые шаги в своей жизни, перешагнула порог и прошла на середину комнаты. Следом за ней, так же робко и осторожно, ступал Кирилл. Вид у обоих был более чем торжественный.
— И что сие должно означать? — почти одновременно всполошились мы с Милочкой.
— Девчонки! — с пафосом начала Ксюша, и только тут до нас наконец дошло, что она уже порядком навеселе. — Ни для кого не секрет, что наша подруга Валерия собирается замуж!.. И прежде чем она это сделает, мы должны ее просватать, соблюсти, так сказать, все приличия.
— Я вижу, что этим ты как раз и занималась последние два часа! — не удержавшись, съязвила я. — И, по-моему, у тебя была хорошая поддержка!
Тот, кого я имела в виду, в этот момент сам нуждался в том, чтобы его поддержали. Во всяком случае, не подоспей мы с Милочкой вовремя, Кирилл свалился бы к нашим ногам. Кое-как пристроив его на кровати, мы гурьбой выпорхнули из спальни, и тут Милочка набросилась на Ксюху:
— Ты что, не могла его предупредить?!
— О чем, милая? — картинно закатывая глаза, с чувством выдохнула Ксюша.
— О том, что ты можешь пить, как последний мужик, и не пьянеть при этом!
— Клевета! — притворно возмутилась подруга. — Просто мужики сейчас пошли какие-то мелкие…
— Ага! — хохотнула я, нагибаясь и извлекая из-под столика две пустые бутылки коньяка. — От таких возлияний, по-моему, упадет и лошадь!
— Ну, вот! — пьяно икнула Ксюша. — Любимая подруга просто так, не глядя, опустила меня до разряда парнокопытных. И даже ниже!..
Милочка прыснула в кулачок и бросила быстрый взгляд из-под растрепанной челки в мою сторону. Мне ничего не оставалось, как улыбнуться ей в ответ.
— Девчонки! — вмешалась Ксюша. — Можете смеяться надо мной сколько угодно, но, по-моему, пора… выпить!
Уснули мы час спустя там же, у Милочки.
Глава 18
— Белозерцева Валерия Леонидовна! Согласны ли вы…
Молодая, интересная женщина задавала мне вопрос за вопросом.
Я хрипло шептала в ответ: «Да!» — и из боязни быть неуслышанной усиленно кивала головой.
Кирилл волновался не меньше меня.
Нанизывая мне на палец обручальное колечко, он едва не прослезился. Может быть, я и преувеличиваю, но меня в этом убедили его увлажнившиеся глаза и подрагивающие губы, которые упорно не хотели складываться в счастливую улыбку по заказу назойливого фотографа.
— По-моему, ребятам пора принять, — зашипела Ксюша, тыча нам в спину горлышком початой бутылки шампанского. — У них скоро нервный тик начнется!
— Отстань от них! — возмутилась Милочка, которая прониклась ответственностью момента и не сводила глаз с объектива. — Это для них самый счастливый день в жизни!
По-моему, она сильно заблуждалась. Во всяком случае, я на это сильно надеялась…
Да и вряд ли можно признать счастливым тот факт, что тебя осаждают толпы родственников и друзей, и как раз в тот самый момент, когда тебе хочется остаться наедине с любимым.
Хорошо еще, что Ксюша, неоднократно ранее выходившая замуж и доподлинно знавшая все издержки этой изнурительной процедуры, все заранее предусмотрела и в самый разгар веселья, когда уже наши с Кириллом силы были на исходе, потребовала тишины и вручила нам две путевки в круиз по Средиземноморью.
— А теперь, дорогие мои, — продолжила она вибрирующим от волнения голосом, на манер наших западных соседей по планете, — проводим молодоженов к выходу и пожелаем им счастливого пути!
Если и был кто-то недоволен этим скоропалительным отъездом, так это наши с Кириллом родители. Для всех остальных наш отъезд остался практически незамеченным.
Правда, Милочка, вызвавшаяся проводить нас в аэропорт, неожиданно расплакалась перед самым отлетом самолета.
— Лерусик! Я так рада за вас! — шептала она сквозь слезы. — Пусть хоть у тебя все будет хорошо.
Я поглаживала ее стриженую головку (Милочка, решив начать новую жизнь, остригла свои великолепные кудряшки) и, не зная, что говорят в подобных случаях, лишь недоуменно пожимала плечами.
— Простите, — вдруг раздалось за нашими спинами. — Вас зовут Валерия?
Я резко обернулась и с удивлением уставилась на молоденького паренька, лениво жующего жвачку. Кирилл сразу насупился и встал в стойку, подозрительно переводя взгляд с меня на юношу.
— Д-да, — наконец нашла я в себе силы ответить. — Простите, а что вы хотели?
— Вам просили передать вот это. — С этими словами он сунул руку в карман спортивной куртки и извлек оттуда изрядно помятый конверт.
— Но я…
Не дав договорить, он сунул конверт мне в руки, круто развернулся и удалился, ни разу не оглянувшись.
В этот момент как раз объявили посадку, и я, сунув злополучное послание в карман пиджака и тут же забыв о нем, прильнула к Милочкиной щеке.
Мы принялись щебетать друг другу всякие сентиментальные наставления, плача и смеясь одновременно. Если бы Кирилл вовремя не прервал наши излияния, то, возможно, нашему свадебному путешествию не суждено было бы состояться.
— Идем, милая, идем! — нетерпеливо тянул он меня. — Через три недели вы опять увидитесь.
Надо сказать, что эти три недели, проведенные в объятиях любимого, не показались мне вечностью…
Вернувшись домой, мы прямо с трапа самолета шагнули в промозглую серую пелену осеннего дождя. Горожане спешили по домам, подняв воротники пальто и кутаясь в теплые шарфы.
Удивленно поглядывая по сторонам, я все никак не могла взять в толк — куда подевалось тропическое солнце, подарившее нашей коже прекрасный ровный загар.
— Смелее! — тихо шепнул мне Кирилл, подталкивая к машине, оставленной на платной стоянке. — Смелее — в новую жизнь.
Я судорожно вздохнула и посмотрела на него с признательностью, способной растопить сердце любого мужчины.
Мой муж не был исключением. Втолкнув меня на заднее сиденье автомобиля, он так сжал меня в объятиях, что я едва не задохнулась.
— Эй! — шутливо шлепнула я его по плечу. — Осторожнее! А то на манер Синей Бороды овдовеешь, едва женившись.
— Я тебя люблю, — прошептал он, нежно целуя мои озябшие пальцы. — Представляешь?!
— Такую нелепую? — прищурилась я, вспомнив о его недавних обвинениях.
— Ага! — согласно кивнул он, не переставая улыбаться. — Такую нелепую, взбалмошную, непредсказуемую…
