Книга Колодец с живой водой, страница 29. Автор книги Чарльз Мартин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Колодец с живой водой»

Cтраница 29

– Я знаю, ты бежишь от чего-то, что причинило тебе боль, Чарли, – сказал он вдруг. – Или, может быть, от кого-то. Но ты не должен забывать, что для всех тех, с кем ты сталкиваешься, ты… – Гек показал окурком на мою воду, – …ты должен быть как эта бутылка с водой. – Прищурившись, старик посмотрел на меня, и мне показалось, что в уголке его глаза что-то подозрительно блеснуло. Словно подсохший след от выкатившейся слезинки. – Не позволяй никому и ничему причинить тебе боль, Чарли. Да, пока твоя бутылка закрыта, ее содержимое… – Гек усмехнулся: —…ее содержимое в безопасности. Оно никуда не денется, но…

Некоторое время мы молчали, глядя на закат и подставив лица налетевшему ветерку. Потом Гек неожиданно добавил:

– Вода означает жизнь. Это справедливо для любого места и для любой эпохи. Так было всегда. Я не знаю, в чем дело, но ты почему-то действуешь на людей как вода. Люди тянутся к воде… – Он взял у меня бутылку, отвернул крышечку и сделал глоток. – Им нравится ее вкус, нравится, как она течет в пересохшее горло. И ты такой же, хотя сам этого не понимаешь.

Господи, как же я любил этого старика!

* * *

Слухи распространились быстро, и очень скоро и Гек, и я начали проводить в море по несколько дней в неделю. Строить джекботы мы, однако, не перестали. В мастерской мы теперь трудились утром и вечером, а клиентов возили днем. Прошло сколько-то времени, и однажды, взглянув на себя в зеркало, я с трудом узнал отразившееся в нем лицо. Мои щеки втянулись, брови и волосы выгорели на солнце чуть не до белизны, кожу покрыл темный загар. Новый стиль жизни явно пошел мне на пользу; во всяком случае, я стал гораздо больше похож на беспечного подростка, каким был много лет назад. Не знаю, каким было мое кровяное давление, но по сравнению с теми временами, когда я работал на Маршалла Пикеринга, оно явно понизилось и перестало скакать.

Гек был прав: работа с деревом была отличной терапией, помогавшей победить боль. Шлифуя детали судового набора для нового джекбота, я уже мог мысленно представлять себе лицо Маршалла и не хотеть тут же его прикончить или воткнуть ему в правый глаз вилку, а в левый – ложку. Мой отец, мать, школа, одиночество, Гарвард, Аманда, папа Пикеринг – я и не подозревал, сколько горечи накопилось во мне за всю жизнь. К счастью, пока я работал бок о бок с Геком, он научил меня со всем этим справляться. Противостоять боли и горечи. И злости… Нет, я вовсе не хочу сказать, будто сумел простить все обиды, позабыть все свои несчастья, но я впервые в жизни перестал скрывать, что творится у меня внутри, – скрывать в первую очередь от самого себя. Думаю, это и был самый главный подарок Гека – умение быть честным с собой. Бесконечное терпение, неизменная доброжелательность и еще то, что он ничего от меня не требовал и не ожидал, позволили ему заглянуть в мою душу и увидеть тот барьер, который преграждал мне путь к собственному сердцу. Увидеть и показать мне. И надо сказать, что это была не просто изгородь из камней или кирпичный забор, а Великая Китайская стена.

Ну а кроме того, быть честным с собой вовсе не означало быть откровенным с окружающими. Последнему я так и не научился.

И об этом мне предстояло пожалеть.

Помню, однажды утром в мастерской Гека появился молодой мужчина примерно моего возраста. От каких-то друзей в Майами он узнал об отличных джекботах, которые делал мой друг, и приехал, чтобы заказать себе такой. Выслушав его, Гек покачал головой и ответил, что очередь на джекботы расписана на семь лет вперед. А поскольку выглядел он на свой возраст, парень не мог не понять очевидного: своего джекбота он может и не дождаться.

Оглядевшись в некоторой растерянности по сторонам, гость заметил мой джекбот, который стоял тут же.

– Это твой? – спросил он.

Он не был подонком, этот парень с материка. Во всяком случае, он не выглядел как подонок. Он просто любопытствовал, но, если бы ему представилась подходящая возможность, он бы ее не упустил. По всему было видно: парень привык добиваться своего, а если добиться не получалось, просто покупал то, что ему приглянулось.

– Мой.

– Продашь?

– Любишь рыбачить? – ответил я в тон.

Гость покачал головой:

– Я не рыбак.

– То есть ты не любишь рыбалку, но хочешь купить у меня этот джекбот?

Он ухмыльнулся и кивнул. Гек тоже улыбнулся и слегка приподнял седые брови, а я вытер руки ветошью и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на свой сверкающий лаком катер.

– Мы строили его больше полугода и только недавно закончили, – сказал я. – Я выходил на нем в море не больше десятка раз, так что… Мне не хотелось бы выглядеть жадиной, но этот катер стоит немало.

Средняя цена джекботов Гека – полностью ручная работа плюс, само собой, пожелания заказчика – составляла от сорока до шестидесяти тысяч долларов в зависимости от сложности заказа. Наш гость улыбнулся и сказал:

– Могу предложить двести пятьдесят «штук». Наличными. Как тебе такой вариант?

В первую секунду я посмотрел на него так, словно он вдруг спятил. «С ума спрыгнул», как говорили в моей школе.

– Ты серьезно?

– Могу привезти деньги уже сегодня после обеда.

– Четверть миллиона долларов? Но ведь джекбот – это просто дерево, краска и клей!

Парень снова улыбнулся:

– И еще – работа…

Гек быстро кивнул несколько раз и шепнул мне уголком рта:

– Соглашайся, пока этот дрыщ не передумал.

Я посмотрел на лодку. Посмотрел на Гека. Перевел взгляд на клиента. И протянул руку:

– Вам завернуть?..

Вечером я долго ломал голову, что мне делать с четвертью миллиона долларов наличными.

Глава 9

Коста-риканский особняк Колина находился на территории закрытого поселка, образовавшегося вокруг пятизвездочного курорт-отеля, где проводили время весьма состоятельные люди. Курорт также сдавал желающим отдельные коттеджи – на основе таймшера и с возможностью пользоваться находящимися в отеле удобствами, но подлинной жемчужиной поселка были почти три десятка частных особняков, выстроившихся вдоль океанского побережья. Особняк Колина был среди них самым роскошным и стоял в самом живописном месте – на краю высокого, обращенного к океану утеса. Добраться до особняка можно было либо на машине по извилистой дороге длиной около полумили, начинавшейся от пропускных ворот в ограждавшем поселок заборе, либо с берега. От пляжа, оборудованного простым деревянным причалом и купальней, к особняку вела узкая дорожка, которая пересекала низенькие песчаные дюны, а потом карабкалась вверх по каменистому склону. Чуть дальше по берегу находилась узкая, закрытая со всех сторон бухта, где Колин выстроил причал для больших морских яхт с глубокой осадкой.

Именно в эту бухточку я и направил «Бертрам». Надежно закрепив яхту швартовами, я сошел на берег и первым делом проверил катера, хранившиеся в эллинге на специальных ко́злах. Все три катера были на месте, причем было непохоже, что ими недавно пользовались, но я все же внимательно осмотрел их – и не удержался от легкой улыбки. Колина нельзя было назвать хорошим судоводителем, он то цеплял днищем за дно, то задевал ведущие в эллинг ворота, однако надо было отдать ему должное: катера мой друг выбирать умел. В этом деле глаз у него был наметанный: он сразу замечал по-настоящему классную посудину и не жалел денег, чтобы ее приобрести.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация