Стараясь «сохранить лицо», пятикурсник с улыбкой оглядел зал.
– Предлагаю ва-банк. Условия прежние – все или ничего.
Я придвинул к себе выигрыш.
– Ну, допустим. А твоя ставка?
Пятикурсник картинным жестом бросил на стол ключи от своей «Ауди».
Со всех сторон послышались восхищенные «охи» и «ахи». Друзья снова принялись хлопать парня по плечам, и даже девица, вернувшись из туалета, снова уселась подле него.
Машины у меня не было, поэтому предложение пришлось как нельзя кстати. Я даже почувствовал легкое воодушевление и кивнул дилеру, чтобы он снова раздал карты.
Но в тот вечер удача окончательно отвернулась от пятикурсника. Из-за стола я встал не только с его восемью с половиной тысячами в кармане, но и с ключами от новенькой машины, а главное, я сумел не только отвести от себя все обвинения в шулерстве, но и значительно укрепить свою покерную репутацию. Впоследствии выяснилось, что «Ауди» принадлежала отцу пятикурсника, который позвонил мне на следующее утро и предложил обменять машину на ее полную стоимость. Я не возражал, и он выписал мне чек еще на шестьдесят четыре тысячи.
Тот вечер был едва ли не самым удачным в моей жизни, и дело было вовсе не в деньгах. Сидя за карточным столом, я окончательно понял: мне по силам добиться всего, чего я только захочу, и никто не может указывать мне, что я могу, а что – нет.
Слухи о моей дуэли с пятикурсником распространились быстро, и меня стали приглашать играть в самые разные места. Проблема, однако, заключалась в том, что теперь меня приглашали люди, которые занимались тем же, что и я, а именно – охотились на парней с деньгами. Я читал это в их жестах, в выражениях их лиц, слышал в интонациях и смехе. Несколько партий я все же сыграл и даже сумел выиграть, однако мне было очевидно: это просто подготовка. Новичку всегда дают выиграть, чтобы потом ободрать как липку. Вот и эти ребята не спешили, надеясь впоследствии не только вернуть свои потери, но и забрать мои деньги до последнего гроша, да только я не собирался давать им такую возможность. Как-то раз, когда я сорвал особенно крупный куш, выиграв за несколько часов столько денег, что на них можно было безбедно прожить по меньшей мере год, я понял по их улыбкам, что шутки кончились и что больше мне выиграть не дадут. Разумеется, никто не собирался сообщать мне об этом открыто, но я не сомневался, что не ошибся: их лица и глаза сказали мне куда больше, чем им хотелось. И тогда я сделал то, чего эти акулы никак не ожидали. Я завязал. Эти ребята были профессионалами, и у них в голове не укладывалось, что человек, которому так сказочно везет и который почти сделал себе имя в покере, способен вот так запросто бросить игру. Но я именно так и поступил. Я забрал выигранные деньги и ушел.
Конечно, им это не понравилось. А поскольку эти ребята имели в городе кое-какой вес, они позаботились о том, чтобы мое имя внесли в черные списки игорных домов не только Бостона, но и всего северо-востока, однако для меня это уже не имело значения. Я устал от покера и устал от Бостона; мне хотелось сменить обстановку, а заодно найти себе новую игру.
И я ее нашел.
В Лондоне.
Глава 3
Стояло полное безветрие. Прозрачная, как джин, вода была неглубокой – всего по пояс, а ее поверхность напоминала полированное стекло. Глубина начиналась чуть дальше: там вода меняла свой цвет с бирюзового на темно-синий. Небо было безоблачным, распухшее солнце медленно опускалось к горизонту, обещая еще один сказочный закат. Футах в двадцати левее крупный омар спешил к своему укрытию в камнях, а над песчаным дном парил скат.
Ярдах в двухстах от меня стояли на якорях два прогулочных катера. Плескались в воде дети, мелькали маски, шнорхели, сетки для омаров, звенел смех. На надувных плотах загорали взрослые, их блестящие от крема тела так и лоснились на солнце. В воздухе висел густой запах соли, кокосового масла, рома и дизельного выхлопа, а это значило, что туристы простояли на этом месте почти весь день.
Каждые выходные отдыхающие из Майами выходили на катерах в залив Бискейн и, миновав Стилтсвилл, брали курс на острова Бимини, благо до них было рукой подать: всего сорок четыре мили по прямой. Уже в субботу утром близ островов появлялся целый флот частных катеров, моторок и яхт, который исчезал к вечеру воскресенья.
Несмотря на свои скромные размеры (Северный Бимини имеет около трех миль в длину и всего полмили в самой широкой части), эти острова, являющиеся частью Багамского архипелага, широко известны своей великолепной рыбалкой. Здесь ловят голубого марлина, барракуд, саргана, альбулу и некоторых других рыб, считающихся завидным трофеем. Для «денежных мешков» Бимини представляет собой настоящий офшорный оазис, кроме того, на этом последнем осколке Британской империи находится ресторан, в котором когда-то работал Хемингуэй. Ну и, наконец, острова Бимини – это идеальное убежище как для человека, утратившего последние иллюзии, так и для успешного наркоторговца, которому не нужны лишние проблемы.
Я обернулся. Белая полоска пляжа позади меня была не тронута ничьими следами. Из мелкого песка торчали раковины рапанов. Вся северная оконечность острова, включая этот кусочек побережья, на протяжении многих лет принадлежала одной семье, но в прошлом году владельцы продали землю под казино, и застройщики уже начали «облагораживать» ландшафт, приспосабливая его для нужд игорного бизнеса. В результате крошечная рыбацкая деревушка, осколок даже уже не прошлого, а позапрошлого века, привлекательная именно своей стариной, уступила место худшему, что могли предложить современные дизайнеры. Местная легенда гласила, что под водой у берегов Бимини – прямо напротив того места, где я сейчас стоял, – находятся руины древней Атлантиды. Что-то похожее на остатки древней дороги, вымощенной огромными каменными плитами, там действительно имелось, причем пролегала она сравнительно неглубоко от поверхности. Думаю, мне нет нужды объяснять, какое название было присвоено будущему казино?.. Больше того, новые владельцы участка уже начали извлекать прибыль из своей новой собственности: желающих взглянуть на чудеса древней Атлантиды они доставляли на Бимини и устраивали для них «исторические» экскурсии в лодках с прозрачными днищами. Ничего удивительного, что за считаные месяцы легенда об Атлантиде обросла новыми, совершенно фантастическими деталями. Насколько мне доводилось слышать, в водах близ Северного Бимини уже видели русалок.
Сам я попал на эти острова совсем как Колумб, по ошибке. Годы пролетели незаметно. Как пел Джимми Баффетт
[10], «он уехал в Париж – и пропал на пять лет», только я пропал на десять. Как говорилось в той же песне, «зимы и вёсны рассыпáлись, как спички». И вот теперь в моей жизни начинался новый этап.
Я снова обернулся, но на пляже по-прежнему не было ни единой живой души. Шелли не пришла, и я поймал себя на том, что нетерпеливо притопываю в воде левой ногой. Усилием воли я постарался успокоиться и перестать дергаться. Она вот-вот появится, убеждал я себя. Так? Так. Вот и прекрати психовать.
