Слова… Память… Память тоже выдыхается на удивление быстро. По сути, остаются только слова…
Не самая веселая точка зрения, согласен. А кто обещал, что употребление на ночь спиртовой жижи способствует утренней бодрости и душевному оптимизму? Правильно, никто этого не обещал. Иначе было бы слишком хорошо жить — чем сильнее нажрался с вечера, тем приятнее просыпаться с утра. Райское ощущение. Может, так будет в раю, этим он и отличается от остальной территории мироздания. Но в этом я не слишком уверен…
Вот такие глобальные идеи мироздания приходят в голову с утра пораньше, отметил я. Вместо того чтобы думать о следователях трибунала, всерьез озаботился будущим похмельем в раю.
Во — первых, рано. Во — вторых, самогонку из райских яблочек нужно заслужить, хотя бы предыдущей безгрешностью. А в — третьих, согласно одной из исторических версий, пресловутый змей, соблазнивший в райском саду Адама и Еву, был на самом деле обычным змеевиком, запчастью для веселого аппарата. Тогда все становится на свои места, и не возникает вопросов, почему их история закончилась так некрасиво — оба очухались голые, босые и без всяких перспектив карьерного роста. Да еще на какой — то помойке, наименованной в дальнейшем планетой Земля.
Совсем простая история. Мы, потомки, до сих пор расплачиваемся точно так же. Это и называется преемственностью поколений, рассудил я.
Да, похмелье…
На всякий случай я вкатил себе еще инъекцию «ФАПСа». Пару минут пережидал горячее острое покалывание по всему телу.
Можно считать, позавтракал. И в голове наконец прояснилось. По крайней мере, проблема перегонки райских яблочек перестала меня волновать…
Планета Казачок. 19 ноября 2189 г.
Временный лагерь войск СДШ.
06 часов 07 минут.
Выйдя из ППК и машинально глянув на ручной браслет — коммуникатор, я обнаружил, что до подъема еще пятьдесят три минуты. Почти час. Почти целый час крепкого, сладкого утреннего сна. Подлость! Кто бы меня ни вызывал и кому бы я ни понадобился, лишать старого ветерана заслуженного крепкого сна — это свинство…
«Ощущение свинства — категория постоянная! Я, может, сам рад поступать иначе, да только натура не позволяет», — как сказал умный боров, залезая с ногами в чужую кормушку.
К чему это я? Скорее, в философском смысле…
Было странно идти по открытой местности обычным человеческим шагом без брони и оружия. Непривычно. Чувство собственной незащищенности ложится на плечи почти физическим грузом. Плечи горбятся сами собой, шея вытягивается, а глаза так и шарят по сторонам. Машинально ищут, откуда шарахнет в ближайшее время. Приходится постоянно одергиваться, распрямляя спину почти насильно.
Чувствуешь себя более голым, чем без штанов, честное слово. Хотя и форма, и даже нашивки — вроде все при тебе. Не штрафник уже, просто рядовой десанта.
«Начинать войну вторым лейтенантом, дослужиться до капитана, а закончить — рядовым!» — усмехнулся я про себя. Кто скажет, что не передвижение в чинах? Карьера со знаком минус. Точнее, антикарьера.
А не сдалась ли мне эта армия? Не хватит ли? В конце концов, что я делаю в армии СДШ?
Сражаюсь за объединение всего человечества в демократические штаты?
Даже не смешно!
Я же не собирался стать профессиональным солдатом, никогда в жизни не собирался! Ни в детстве, ни в отрочестве, ни в юности… Просто когда — то ушел на фронт добровольцем защищать родную планету. И больше не возвращался. Билет оказался в один конец, о чем я тогда не подозревал.
Война, именно она виновата, именно она все перемешала и перепутала…
Потом я подумал, что это стало уже привычкой — списывать все на войну. Жить войной, оправдываться войной и мерить окружающее военными мерками, исчисляя время наступлениями, отступлениями и передышками между боями. Жить настоящим, не задумываться о будущем, радоваться простыми желудочно — кишечными радостями, делить людей на «наших» и «не наших»…
Уже привычка… Простое, понятное существование…
Дурная привычка? Возможно. Опасная привычка? Даже наверняка! Я же не полный пенек, я прекрасно знаю, что все эти пессимистические выкрутасы психики называются емким словосочетанием «синдром ветеранов», с которым на протяжении веков бьются высокооплачиваемые психологи. И добиваются только повышения почасовой оплаты собственного труда, что характерно.
Непонятно другое — как со всеми этими синдромами и маниями начинать пресловутую мирную жизнь? Которая взяла вдруг и наступила, как задумчивый бегемот на оставленные в траве грабли.
«Я не знаю, чего я хочу. Знаю одно — воевать я больше не хочу, это точно!» — как сказала вчера Игла.
Странное было состояние. Непонятное состояние. Вокруг — спящий полевой лагерь, пятнистые темно — серые ряды ПП — куполов, ровные и прямолинейные, как воинский строй. Наш временный лагерь, этот палаточный Вавилон родов войск, тяжело успокаивается по вечерам, но тем безлюднее смотрится с утра. А вокруг все та же холмистая бескрайняя степь в пепельно — серых разводах, дымчатые пики гор у горизонта и высокое, равнодушное небо. Разоренная, расстрелянная планета, где две армии — Штатов и Конфедерации — разведены по разным углам, но все еще рычат друг на друга. В точности как бойцовые псы, которых, заскучав, растащили хозяева, — пришло мне в голову. Они, недалекие и отважные, так и смотрят, как бы снова вцепиться друг другу в глотки…
А я топаю по поверхности разоренной планеты и рассуждаю про мирную жизнь. В которой уже заранее чувствую себя лишним, ненужным, выброшенным на берег, подобно прогнившей лодке…
Интересно, хоть кто — нибудь на этой планете чувствует себя победителем? — вдруг пришло мне в голову.
Война закончилась! Нет, я даже не спрашиваю, что дальше, я спрашиваю — что взамен?
Говорю же, странное настроение…
* * *
Штаб нашего лагеря находился в отдельной зоне, где густо выстроились административные купола.
Административный купол — это только звучит громко. На самом деле обычные ППК–28, шестиместные купола, соединенные между собой в нечто большое, длинное и выпукло — неопределенное. Со стороны похоже на колонию шампиньонов. Или — на муравейник, где муравьи отказались от вековой многоэтажности и осваивают прогрессивное коттеджное строительство.
Удивительно, лагерь существует всего ничего, а администрация разрастается, как процветающий муравейник, подумал я. Хотя нет, насекомые тут ни при чем, администрирование — любимое человеческое развлечение…
Как водится, территория штаба огорожена светоотражающими канатами на полосатых столбиках. Для тех, кто выпучил глаза и все равно ничего не видит, на канатах были развешаны красные предупреждающие таблички: «Внимание, территория охраняется!».
Словно в военном лагере что — то не охраняется, а пущено, так сказать, на самотек. Охранять и бдить — это уже любимое военное развлечение…
