Книга Карниз, страница 4. Автор книги Мария Ануфриева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Карниз»

Cтраница 4

Эти феромоны, казалось, выделяли все в их компании, за исключением Мухи, уже проявлявшей первые признаки беспокойства по поводу прощального бульканья. Лицо ее постепенно приобретало все более решительное выражение.

– Поедем к тебе, девочка, холодно стало, – толкнула она Ию и озабоченно добавила: – Да вот только есть ли магазин возле твоего дома?

Ия растерялась. Перед глазами вихрем пронеслись рыжие прусаки, не желающие расставаться с обжитым местом, и сломавшийся накануне в довершение прочих неприглядных картин быта сливной бачок унитаза.

– Я бы с радостью, так ведь ко мне далеко, – неумело попыталась увильнуть она.

– Может быть, лучше к тебе, всем вместе? – ласково спросила Папочку Надя и надолго остановила взгляд на его подбородке.

Папочка смущенно крякнул, но не успел ничего сказать, как в разговор вмешалась Муха:

– Девочка, туда нельзя, там же того! Юрист ждет. Я сегодня с утра с ней разговаривала, она-то не знает, что мы встречаемся, думает, «на работе», – тут Муха многозначительно кивнула на Папочку. – Суп, говорит, буду варить. Харчо. Уже сварила, наверное.

Муха хлопнула последнюю рюмку, с сожалением потрясла ее и решительно, как будто ставила жирную точку, опустила на стол. Вся компания с ожиданием посмотрела на Ию. Со стенки рюмки скатилась запоздалая последняя капля, которую так хотела найти Муха. Капля оставила на столе небольшой водяной хвостик. Жирная точка превратилась в запятую.

– Мальчик, ты до дома не доезжай, ты возле магазина останови! – оживленно командовала Муха в машине.

Она сидела на переднем сиденье и громко фыркала, обмахивая себя непонятно откуда взявшимся беретом с россыпью стразов по каемке. Ия думала о том, что Муха могла бы сыграть Портоса вместо актера Смирнитского, и вышло бы даже лучше. В темном салоне машины ей казалось, что впереди сидит громада-мушкетер и говорит один за всех.

– Ты музыку любишь, мальчик? – спрашивала Муха у шофера. – Я вот Пугачеву люблю! Алла Борисовна – это все! Вот помню я, еще СССР когда был, я в поезде ехала. И тут говорят: в соседнем вагоне Пугачева едет! Я в тот вагон пошла, в купе постучала. А там и правда Пугачева сидит. Ну, и еще кто-то, и еще. Поздоровалась, нет ли у вас сигарет, Алла Борисовна, говорю. Она мне пачку «Мальборо» протягивает и говорит: бери всю, девочка.

– Да ну, – не верил шофер. – Прямо так и сказала? А еще что-нибудь сказала?

– Сказала, – вздохнула Муха. – До свидания, девочка. Закрой дверь. С той стороны.

Когда зажегся свет в прихожей, Ия зажмурила глаза, чтобы не видеть лица гостей, увидевших тараканов. Ей казалось, что открыла она их только тогда, когда вновь услышала деликатное бульканье уже в комнате и не раз произнесенный в этот вечер тост Мухи:

– Как говорится, вздрогнем… за Италию!

На миг в комнате стало тихо. Не позволяя стопкам вернуться на стол, Муха игриво спросила:

– А между первой и второй – что?

Она подмигнула набравшейся духу войти в комнату Ие.

– Что между первой и второй, девочка?

– Улица Репина, – озвучила Ия фирменную концовку тоста своего факультета, одной стеной выходящего на ту самую улицу.

– Отличный тост! – с чувством сказала Муха и с трудом разлепила закрывающиеся глаза. – У всех «перерывчик небольшой», и только в Петербурге – это самая узкая улица. Вздрогнем – за Петербург! Ну, пошли, – подтолкнула она Ию. – На балконе покурим.

Курили они долго, курили, смотрели вниз на проезжающие машины, ждали, пока затихнут стоны, доносившиеся из глубины квартиры через раскрытую форточку. Уже, казалось бы, битва миновала и можно возвращаться. Но нет, снова бесстыдно скрипнула кровать, и полились порожистой рекой сдавленные, хлюпающие ахи, чьи и не разберешь.

– Вот кобелина, – не выдержала Муха. – Тут никаких сигарет не хватит. Что же делать-то, а, девочка?

Звуки снова стихли. Они подождали.

– Пойдем, – шепнула Ия. – Теперь можно.

Они пробрались в комнату, наполненную мертвой, глухой тишиной, словно не из нее вырывались навстречу ночному городу эти стоны. Даже прусаков она не видела в тот вечер. Попрятались по углам.

Ия по привычке скомкала меж ног одеяло и перед полетом в бездонную ловушку сна услышала, как обиженно крякнула под Мухой раскладушка, а та деловито чертыхнулась, провиснув в ней до самого пола.

Утро встретило их серым питерским небом во все беззанавесочное окно. О вчерашнем приветливом солнце ничего не напоминало. Наверное, это и впрямь был его прощальный осенний выход под занавес теплых дней.

Хотелось, чтобы утро только снилось и не болела голова. Но откуда-то в подушке появился магнит. Он не давал голове не то что подняться, а даже слегка повернуться.

– Воды! – донесся протяжный стон из раскладушки.

Ия сделала вид, что не слышит, и прикрыла глаза, но стон перерос в требование.

– Вчера покупали! В пакете. За дверью. Я спрятала на утро, – слабым голосом давала наставления Муха, как раненый солдат выносящим его с поля боя санитарам.

Ия нехотя встала, почувствовав, что и в голове ее пророс магнит, и этим двум магнитам – в голове и подушке – очень хорошо друг с другом. Надя еще спала, Папочки в комнате не оказалось.

– На работу ушел, – пробулькала Муха, вливая в себя баллон минералки.

Потом они все-таки встали, бесцельно и с сожалением, как всегда бывает с похмелья, потыкались из угла в угол и собрались завтракать. Надя приготовила яичницу, сели за стол и обнаружили на нем бумажку, которая оказалась запиской для Нади, а в ней – связка ключей.

И зажмурившаяся Надя, и записка, и ключи, и ушедший утром, но не забывший их оставить Папочка были так красивы, что им нельзя было даже завидовать, можно было только любоваться.

Ия любовалась и думала, что в ее жизни никогда не будет таких ключей и такой записочки.

– С первого взгляда, – подвела итог Муха и озабоченно добавила: – Однако как же юрист? Я их всего месяц назад познакомила. Дела-а-а. Ага, значит, это первые ключи, а вторые – у нее. Ага, значит, нам туда пока нельзя, вдруг она окажется дома. Ну, то есть теперь-то уже не дома, а в гостях, выходит. Собирайтесь, девочки, поехали ко мне, а там решим, что делать, как нам юриста из дому, тьфу, из гостей выкурить!

– Не стыдно тебе, – шепнула ей Ия уже на улице, – ты ведь их познакомила? Юрист же не виновата, что так получилось. С первого взгляда то есть.

– А при чем тут я? – так же шепотом возмутилась Муха. – Я всех предупреждаю, что это кобель, и все равно не слушают. Бабы – дуры, что я могу поделать?! Тебе-то как, понравился Папочка, ты ведь тоже первый раз видела?

– С ним интересно, но не мое, – с деланым безразличием слукавила Ия, да ведь и впрямь после записочки с ключами было окончательно ясно, что не ее.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация