– Давайте я достану. Пальцем через дырочку подтолкну повыше, а из прорези вытащу.
– Да перестань. Еще палец застрянет, – отказался папа. – Дождемся уж ключа.
– Варькин палец не застрянет, – не согласилась мама. – У нее пальцы как раз для такого дела годятся: тонкие, длинные.
– Так я попробую? – спросила Варя.
– Нет, не надо, оставь, – велели родители.
Но Варе, конечно, не терпелось. Просто что-то зудело в голове, подталкивало хотя бы попробовать. Ну не выйдет – значит, не выйдет. А если получится, здорово ведь, правда? И потом: а вдруг там, в их ящике, не только газеты, а интересные письма? И на конвертах красивые марки? Она тогда старательно собирала почтовые марки, и родители сочувствовали ее увлечению и всячески помогали пополнять коллекцию. Тем более письма им приходили часто, из разных стран.
В общем, Варя тихонько вышла на площадку, на цыпочках почему-то спустилась к ящикам и тут же поняла, что не учла главное: ей надо было захватить с собой маленькую скамеечку, иначе не осуществить этот план. Рост мешал. То есть пальцем поддеть почту через дырочку – это она бы смогла, а вот вытянуть другой рукой газету за газетой – это уже никак. Она готова была отправиться домой за скамейкой, но сначала решила испытать, осуществима ли задумка в принципе. Она, не раздумывая, поддела пальцем газету из чужого, нижнего ящика. Она даже не собиралась ничего оттуда вытаскивать. Просто попробовала, как это получится. А получалось, кстати, очень даже легко. И вот в этот момент, когда она сосредоточенно разбиралась в техническом решении своего проекта, сзади послышался истошный крик Сан Васильны:
– Вот оно что! В подъезде завелся вор!
Варя инстинктивно дернулась – на вора посмотреть. И тут же поняла, что вор – это она сама и есть! Она так и застыла: с пальцем в чужом ящике. Сердце ее бешено билось.
– Я не вор! – сказала она сквозь стук сердца.
Ей даже дышать было трудно.
– Именно что вор! – торжествуя, провозгласила Сан Васильна. – Ты залезла в чужой ящик! Именно это называется воровство. И никак иначе! Там лежит чужое! Понимаешь? Чужое! И ты посмела покуситься на чужое! Это и есть воровство. По-хорошему, надо вызывать милицию, заводить дело. И тебя отправлять в исправительную колонию для трудновоспитуемых. По таким, как ты, тюрьма плачет!
Варе было восемь лет! Она знала, что надо жить честно, не врать, уважать старших, хорошо учиться и помогать всем, кто нуждается в ее помощи. Про тюрьму для себя она не знала ничего. Она стояла с низко опущенной головой, залившись краской стыда, не в силах преодолеть ужаса перед угрозами соседки.
– Я не воровала, – повторила она тихо.
Горло было стеснено подступающими рыданиями, она сдерживалась из последних сил.
– Это ты в милиции следователю будешь рассказывать. Вот достанут газету, снимут отпечатки пальцев, а они там есть, я – свидетель. И все. Вполне достаточно, чтобы отправиться в колонию. И родителям твоим будет хороший урок. Я их давно предупреждала, чтобы занялись вплотную воспитанием дочери. Они все улыбались. Доулыбались! Смеется тот, кто смеется последним! – эти слова соседка произнесла с особым нажимом, подняв голову, словно обращаясь непосредственно к Вариным папе и маме.
Варе стало по-настоящему страшно. Она впервые в жизни подумала, что хотела бы умереть. Вот прямо сейчас – упасть на нечистый пол у входной двери подъезда и перестать дышать и чувствовать. Навсегда. Мысль о смерти даже как-то утешила ее. Смерть показалась надежным выходом. Ни в какую тюрьму она не пойдет, ни в какую исправительную колонию. Если что – можно же умереть. Вырваться сейчас, побежать наверх, до одиннадцатого этажа, там распахнуть окно, прыгнуть на подоконник – и вниз! Сан Васильна, конечно, быстро бегает. Но это если на один этаж. А на дальнюю дистанцию у нее дыхалки не хватит. Поэтому ее легко будет обогнать. И тем самым победить!
Варя немного собралась с силами. Слезы перестали клокотать в горле. Стоять тут не имело никакого смысла. Ей хотелось домой. Но отпустит ли ее Сан Васильна? Девочка сделала шаг в сторону лестницы. И тут же в плечо вцепилась соседка.
– Нет! Стой! Ты так просто не уйдешь!
– А что же мне делать? – прошептала подозреваемая в краже Варя.
Ей опять стало невыносимо страшно. Она даже не знала почему. Что-то было такое в старушке, что заставляло девочку испытывать животный страх. И страх этот ее парализовывал. Потом, изредка вспоминая тот эпизод, уже взрослая Варя спрашивала себя, почему она не вырвалась, не побежала домой, к родителям, не рассказала им все сразу. Какой-то ступор, паралич. Так некоторые хищники парализуют своих жертв. Взглядом, злой волей, от них исходящей. И еще: опыта не было. Опыт сопротивления подавлению собственной воли надо было нажить. Без этого опыта в хищном мире не выжить никак.
– Что тебе делать? И ты еще спрашиваешь? – склонилась над ней вершительница правосудия. – Тебе, во-первых, надо пойти к тем людям, у которых ты пыталась почту украсть, и попросить прощения. Другого пути у тебя нет. Признаться во всем и показать, что ты раскаиваешься. А дальше уж, как они решат. Может, не стану я тогда милицию вызывать. На первый раз. Но глаз с тебя не спущу! Знай!
Варя опять захотела покинуть этот мир. Потом представила, что будет с мамой, с папой. Как они навсегда перестанут смеяться и даже просто улыбаться. Нет, ей пока нельзя было дезертировать. Но и прощения просить, если не чувствуешь себя виноватой, если и в мыслях не было ничего ни у кого красть, – это как? Невыносимо! Просто невыносимо! Варя еще боялась, что сейчас в подъезд кто-нибудь войдет, и тогда Сан Василь примется ее позорить снова, снова и снова.
– Хорошо, – решилась она, – я пойду и все объясню.
– Не ты пойдешь и все объяснишь, а я тебя отведу и прослежу за тобой, – уточнила бабка.
– Пойдемте, – проговорила Варя.
Они поднялись на пятый этаж. Почему-то пешком, хотя вполне можно было вызвать лифт и доехать на нем. Бабка даже не запыхалась. Она с силой нажала на кнопку звонка и долго не отпускала. Варе так запрещали делать. Говорили, что это невежливо и сразу характеризует звонящего как очень неделикатного человека.
– Бегу, бегу, – раздался голос из-за двери. – Что случилось? Кто там?
– Соседи! Откройте! – властно произнесла Сан Васильна.
Дверь распахнулась. На пороге стояла молодая женщина, босая, в шортах и маечке. Варе почему-то полегчало.
– Я ваша соседка снизу, – представилась Варина мучительница. – А вы кто?
– А я ваша соседка сверху, – улыбнулась в ответ жертва Вариных преступных действий. – Что-то случилось? Надеюсь, мы никого не заливаем?
– А вот это надо еще проверить, соседка сверху, – едко отозвалась Сан Василь, – заливаете или нет. Но что-то я вас раньше у нас тут не видела.
– Раньше не видели, а теперь будете видеть. Я теперь тут живу.
– Наташ, ты скоро? – раздался мужской голос из глубины квартиры. – Кто к нам пришел?
