– Вам легко говорить! – рассердился Фролов.
– Это я вам привел пример о вставании на чужое место, – усмехнулся Шура.
Фролов непонимающе уставился на капитана.
– То, что думаете вы, может не совпадать с тем, что думает Владимир Замятин, – снисходительно объяснил Наполеонов, – так что он мог вполне знать о вашем притворстве, но все-таки желать свадьбы с Еленой Маревой. Может быть, она ему сама во всем призналась, – задумчиво закончил Шура.
– Чтобы Ленка когда-нибудь кому-нибудь в чем-то призналась?! – искренне изумился Сергей, – да никогда! Подчеркиваю! – никогда! Вы Ленку не знали.
– Не довелось, – согласился капитан.
– Ни в чем ему Ленка не призналась. Это я вам точно говорю!
Шура же Наполеонов в силу своей профессии никогда ни в чем не был уверен столь категорично.
Однако тратить энергию на бессмысленные пререкания он не собирался.
– Давайте попробуем восстановить картину двух дней. Помолвки и…
– Я понял, – перебил его Фролов, – помолвка была в кругу семьи. Молодые настояли. Лев Наумович, чувствуется, был не доволен, но спорить не стал.
– Вам ничего не бросилось в глаза в этот день?
– Нет, – покачал головой Фролов, – все веселились от души.
– Вот как?! – недоверчиво спросил Шура.
– Естественно! Я – оттого, что мне не нужно больше на виду у всех обжиматься и ворковать с Ленкой. Марина тоже.
– Почему – тоже? – спросил Наполеонов.
– Что тут неясного? – удивился Фролов непонятливости следователя, – я остаюсь в доме, но уже с Ленкой дел не имею.
– Понятно, Замятин старший тоже был рад?
– Ну, может он и не был в восторге от выбора сына. Во всяком случае, вслух неодобрения не высказывал и был весел весь день.
– Угу, – кивнул Наполеонов.
– Ну, не можете же вы всерьез подозревать в смерти Ленки Льва Наумовича?!
Фролов снова удивил капитана. Наполеонов что-то не мог припомнить, чтобы когда-нибудь любовник так горячо защищал мужа.
– Нет, – не замечая взгляда Шуры, упорно повторил Сергей, – Лев Наумович не такой человек! Он просто не способен!
– Замятин – предприниматель, – невинно обронил Шура.
– Ага! – неожиданно вскипел Фролов, – чисто полицейский подход к делу: если богатый человек, значит, бандит.
– Я этого не говорил, – улыбнулся Шура.
– Дали понять, чего уж там, – отмахнулся Фролов.
– Вернемся ко дню помолвки. Елена Марева была весела?
– Еще бы! – фыркнул Сергей, – просто из себя от радости выпрыгивала!
– Владимир Замятин?
– Веселился, как ребенок, заполучивший долгожданную игрушку.
– Значит, Замятин мог рассматривать Елену Мареву как временную забаву?
– Да нет! Чего вы к словам цепляетесь! – огрызнулся Фролов, – он был в нее по уши влюблен!
– Что было на следующий день?
– Ничего особенного сначала не было, – Сергей задумался. – Проснулись все поздно. После завтрака Ленка предложила пойти в парк. Идея всем понравилась.
– Долго вы пробыли в парке?
– Да, порядочно. Катались на лыжах, валялись в сугробах. Разве только на ушах не стояли. Кстати, Лев Наумович от нас не отставал.
– А почему он должен был отставать? – лениво спросил Шура.
– Ну, знаете ли, ему уже не тридцать, и даже не сорок.
– Лично я, – усмехнулся Шура, – знавал 80-летних, которые молодых запросто за пояс затыкали.
– Может быть, может быть… – рассеянно согласился Фролов, – короче, надышавшись свежего воздуха, мы вернулись домой. Пообедали и разошлись по своим комнатам для отдыха. Лев Наумович сказал, чтобы в восемь все были в гостиной.
– Сразу все отправились по своим комнатам? – уточнил Шура.
– Нет, – задумался на миг Сергей, – мы еще взяли шампанское, вернее, Владимир настоял выпить с Леной и Мариной. Мы зашли в комнату к Ленке. Ее там не было, отправились к Марине. Девчонки сидели за маленьким столиком и собирались пить «Балтику». Помню, Лев Наумович, увидев пиво, поморщился.
– Он был против, что жена употребляет алкоголь? – уточнил Шура.
– Нет, не в этом дело. Просто до этого мы пили благородные вина. И вдруг девчонкам такая блажь пришла… Ну, в общем, как-то не эстетично, – попытался объяснить Фролов.
– Хорошо, я понял. Дальше.
– А дальше пили шампанское. Хотели остаться еще, но девушки нас выставили.
– Так вы им надоели? – спросил Шура.
Фролов бросил быстрый взгляд на следователя, но, не заметив и тени усмешки, ответил, – Ленка сослалась на то, что у них свои секреты. Мы были вынуждены удалиться.
– Лена и Марина остались вдвоем?
– Да, на какое-то время. А потом Лена ушла к себе.
– Откуда вы знаете? – Шура внимательно смотрел в растерянное лицо Сергея.
– Вы смеетесь что ли? – обиделся Фролов.
– Нисколько, – заверил его Наполеонов.
– Нашли Ленку в ее комнате! Она спала!
– Умирала, – поправил Наполеонов.
– Но сначала-то спала, – не согласился Сергей.
– Ее могли туда перенести, – сказал Шура.
– Нет, она сама ушла.
– Почему вы так уверены?
– Двери Марининой комнаты и моей рядом.
– Ну и что? – спросил Наполеонов.
– Я беспокоился за Марину, – замялся Фролов, – и…
– И? – повторил Шура.
– Не закрывал свою комнату, пока Лена не ушла.
– У вас были основания для беспокойства?
– От Ленки всего можно было ожидать. Я боялся, что она причинит Марине боль.
– Каким образом? – удивился Шура.
– Ну, например, брякнет, что обо всем расскажет Замятиным.
– Она могла это сделать?
– Попугать Марину? Запросто!
– Я имею в виду рассказать Замятиным?
– Нет, ни в коем случае. Я же уже говорил, что Ленке самой это было невыгодно. Вся эта история выставила бы ее в невыгодном свете. А ей важно было сохранить лицо.
– А как бы вы узнали, что Елена Марева, – Шура замялся, подбирая слова, – обижает вашу возлюбленную?
– Я решил: если Ленка долго не выйдет от Марины, то пойду и посмотрю, что там и как.
– Вошли? – быстро спросил Шура.
– Нет. Ленка минуты через две сама вышла. Я осторожно выглянул в коридор и увидел, что она вошла к себе и закрыла дверь. Тогда я тоже лег спать.
