Наполеонов проспал часа три, минут десять после пробуждения полежал в постели с закрытыми глазами.
После того, как он пообедал, мать сообщила ему о звонке Мирославы.
Шура тотчас ринулся к телефону. Он набрал знакомый до боли номер и вслушался в длинные гудки.
Наконец трубку подняли, и Шура услышал голос Мориса.
– Агентство «Мирослава» слушает.
– Привет! Это я, Шура!
– Здравствуй! Да, я знаю, Мирослава тебе звонила. Ты очень занят?
– Как всегда.
– Мирославы сейчас нет. Но она очень хочет поговорить с тобой об одном общем деле…
– Об общем деле?! – удивленно перебил Шура.
– Капитан, – усмехнулся Морис, – ты же знаешь, разговор не телефонный. Приходи в гости.
– Хорошо, если вечером смогу, то заеду. Или позвоню. Пока!
– До свиданья, – Морис положил трубку.
– Какое такое общее дело? – проворчал Шура. – Не иначе, Замятин-младший проявил нетерпение и ринулся к детективу.
Шурочка подумал минуту другую, почесал подбородок, – может, оно и к лучшему…
– Шура! Ты уходишь? – услышал он голос матери.
– Пока нет, пойду побреюсь.
– На свиданье собираешься? – подколола его Софья Марковна.
– Ага, со свидетелями.
– Ты так и не сказал, что случилось?!
– Понимаешь, ма, одна молодая красивая девушка уснула накануне своей свадьбы и не проснулась.
– Какой кошмар! – искренне вырвалось у Софьи Марковны, – ее убили?
– Похоже на то, – вздохнул Шурочка.
– А Мирослава зачем звонила?
– Не знаю. Если удастся, то вечером заеду и узнаю. Так что рано меня не жди.
– Я и не помню, – отозвалась Софья Марковна, – когда ты рано домой приходил. Мать вздохнула и углубилась в свой пасьянс.
Через полчаса Наполеонов вышел из дома и сел за руль «Волги» – можно сказать, семейной реликвии. На ней ездил отец, потом мать, теперь сын.
… Первым делом, придя на работу, Наполеонов поинтересовался, не приходила ли Замятина Марина Ивановна.
Услышав отрицательный ответ, набрал номер телефона замятинского особняка.
– Да? – отозвался тонкий девичий голос.
– Пригласите хозяина или хозяйку дома, – проговорил Шурочка.
– Извините, кто спрашивает?
– Следователь Наполеонов.
В трубке раздалось хихиканье, – шутите?
– Девушка! – рявкнул Шура.
– Сейчас, сейчас. Просто фамилия смешная, – попытался оправдаться девичий голос.
– Ишь, смешливая какая, – беззлобно проворчал Шура, привыкший к различным реакциям граждан на свою фамилию.
Через минуту он услышал голос Льва Наумовича, – Замятин слушает.
– Здравствуйте, Лев Наумович. Это следователь Наполеонов.
– Да, да, Даша сказала.
– Вы говорили, что женщины у вас работают серьезные, – не удержался Шура, – откуда же взялась сия девица-красавица?
– Марья Степановна приболела. Давление у нее. Вот, прислала Дашу – свою племянницу.
– Понятно, – удовлетворился ответом Шура, – я хотел бы поговорить с вашей женой.
Лев Наумович тяжело задышал в трубку.
– Что случилось, Лев Наумович? – спросил Шура.
– Ничего. Она подъедет. Когда вы хотите ее видеть?
– Желательно, в течение часа, – сказал Шура.
– Хорошо. Я сам с ней сейчас подъеду.
– Лучше бы ей прибыть без сопровождения, – проговорил Наполеонов.
– Это еще почему? – насторожился Замятин.
– Видите ли, мне хотелось вызвать вашу жену на откровенный разговор. Она давно была знакома с Еленой Маревой и могла бы многое рассказать мне о ней.
– Но чем я могу вам помешать? – удивился Лев Наумович.
– Сами ведь знаете, – укоризненно вздохнул Шура, – женская душа устроена тонко, и вполне возможно, что при вас ваша супруга, Лев Наумович, не захочет мне подробно рассказывать о своей подруге. Тем более, что ваш сын был женихом Маревой.
– Вы думаете…
– Я пока ничего не думаю, просто исхожу из опыта своей работы.
– Хорошо, – сухо согласился Замятин, – ее привезет шофер.
– Благодарю, Лев Наумович.
– Не за что, – Замятин положил трубку.
– Какие мы все впечатлительные, какие мы все нервные, – вздохнул Шура.
… Было без двадцати пять, когда Марина Замятина вошла в кабинет следователя. Женщина выглядела уставшей и испуганной.
– Можно? – тихо обронила она.
– Конечно, Марина Ивановна, – как можно вежливее произнес Шурочка, – садитесь, пожалуйста, – он указал ей на стул.
Она села и затаила дыхание. У Наполеонова было такое впечатление, что женщина буквально сжалась в комок.
– Я – Александр Романович Наполеонов. Следователь, – представился он.
– Знаю. Муж сказал, что вы приезжали к нам, когда… Когда Лена… В общем, вы вызывали меня.
– Нам нужно поговорить, – сказал Шура, – я надеюсь, что вы поможете мне разобраться в этом деле.
– Но ведь я ничего не знаю! – беспомощно вырвалось у Замятиной.
– Успокойтесь, Марина Ивановна. Хотите воды?
Женщина отрицательно качнула головой.
– Марина Ивановна, для начала расскажите, пожалуйста, что произошло за два предыдущих дня.
Замятина облизала губы.
– Хорошо, я расскажу, но боюсь, что из моего рассказа вы не узнаете ничего нового.
– Ну, об этом судить мне, – мягко произнес Наполеонов.
… Из рассказа Замятиной следователь, действительно, ничего нового не узнал…
Только Марина Ивановна утверждала, что «скорую» вызвал Владимир, в то время, как все остальные были уверены, что сделал это Замятин-старший.
Впрочем, Марина Ивановна могла ошибаться…
Шура решил уточнить и спросил.
– Марина Ивановна, кто вызвал «скорую» – ваш муж или пасынок?
Этот невинный вопрос почему-то привел Замятину в панику.
– Я… Мне кажется… Не знаю…
Шура молча наблюдал за свидетельницей.
– Лев Наумович, – она прижала ладонь ко лбу, – да, я точно помню, что Лев Наумович сказал, что Лена жива и потом, – Марина Ивановна закусила губы, – я была так напугана. По-моему, муж был все время рядом… А может быть и выходил… Простите, ради Бога, я не помню…
– Хорошо. Не волнуйтесь. Лучше расскажите мне, когда вы познакомились с Еленой Константиновной?
