– Хорошая мысль. Во всяком случае, пока живешь в Токио, должен помнить – рано или поздно город сильно тряхнет.
– А что, змеи тоже его предчувствуют?
Тетушка ответила, что слабо разбирается в чувствах змей. Не знал этого и Кино.
– Но знаешь, они – очень умные создания, – сказала тетушка. – В древнегреческих мифах змеи часто служили людям проводниками. И это, как ни странно, перекликается с мифами по всему миру. Однако к лучшему это или худшему, не узнаешь, пока не рискнешь последовать за ними. Зачастую это к добру, но вместе с тем – и к несчастью.
– Двояко? – сказал Кино.
– Верно. Змея по сути своей двояка. И самые большие и смышленые, чтобы не оказаться убитыми, прячут сердце в отдельное место. Поэтому, если надумаешь убить такую змею, нужно, пока ее нет, спрятаться в засаде, найти сердце, в котором бьется пульс, и раскромсать его на куски. Конечно, это непросто.
Кино поразился эрудиции тетушки.
– Недавно смотрела передачу «NHK» о мифах народов мира. Один ученый – уже не помню, какого университета, – как раз об этом рассказывал. Видишь, какие полезные знания можно получить, посматривая телик. Во как, нас на мякине не проведешь! Тебе тоже полезно в свободное время смотреть телевизор.
Из разговора с тетушкой Кино было очевидно: увидеть рядом с домом за неделю трех разных змей – нормальным такое никак не назовешь.
В полночь Кино закрывал бар, опускал жалюзи и поднимался к себе. Принимал ванну, читал книгу и около двух тушил свет. В такие минуты он начал ощущать себя в окружении змей. Сонм ползучих гадов окружал дом. Чувствовалось их скрытое присутствие. С наступлением ночи окрестности погружались в тишину, и, помимо редких сирен неотложек, не раздавалось ни звука. Казалось, даже слышно, как эти змеи ползают… Кино забил фанерой вход, который делал для кошки, чтобы змеи не смогли пробраться внутрь.
Но они – по крайней мере, пока – вроде бы не собирались беспокоить Кино. Они просто тихо – и двояко – обложили маленький дом. Может, поэтому серая кошка перестала появляться в баре? Давно не заглядывала и женщина с рубцами. Кино опасался и вместе с тем в глубине души ждал и надеялся, что дождливым вечером она придет одна. Таково тоже одно из проявлений двойственности.
Как-то вечером в бар заглянул Камита. Он заказал пиво, позже – двойную порцию «White Label», а между тем поел голубцов. Появился он поздно и просидел довольно долго, что было для него нетипично. Иногда отрывал глаза от книги и пристально смотрел на стену за барной стойкой. Похоже, о чем-то размышлял. Он ждал, когда придет время закрывать бар и он останется последним.
– Кино-сан, – заплатив по счету, обратился он к бармену официальным тоном. – Мне очень жаль, что так вышло…
– Что – так вышло? – непроизвольно переспросил Кино.
– Что бар необходимо закрыть. Пусть даже на время.
Кино, потеряв дар речи, смотрел на Камиту. «Закрыть бар?»
Камита окинул взглядом опустевший зал и сказал прямо в лицо Кино:
– Вижу, до вас еще не дошел смысл моих слов.
– Да, что-то я не пойму, о чем вы.
И тогда Камита выложил ему все начистоту:
– Мне очень нравилось приходить сюда. Читал в тишине книги, наслаждался музыкой, не нарадовался, что в этом месте открылся бар. Однако, увы, теперь от бара многое откололось.
– Откололось? – повторил Кино, не понимая, какой именно смысл вложен в это слово. Он мог себе представить разве что чайную чашку, у которой откололся краешек.
– Та серая кошка больше сюда не вернется, – не ответив на вопрос, продолжал Камита. – По меньшей мере – какое-то время.
– Потому что это место откололось?
Камита не ответил.
Кино, беря пример с Камиты, внимательно окинул взглядом бар, но не заметил ничего необычного. Ему только показалось, что бар стал каким-то пустым и бездушным, утратил свою прежнюю притягательность. После закрытия в нем, конечно, просто никого не осталось, но тем не менее.
Камита сказал:
– Вы не из тех, кто сам по себе поступает неверно. Я это знаю. Однако в нашем мире бывает так, что недостаточно лишь не делать неправильных действий. Есть те, кто использует такую пустоту, как лазейку. Вы понимаете, о чем я?
Кино не понимал. И прямо в этом признался.
– Задумайтесь хорошенько, – начал Камита, глядя Кино прямо в глаза. – Задачка не из легких и требует глубокого осмысления. Ответ так просто не отыщется.
– Вы хотите сказать, сложность возникла не потому, что я сделал что-то неверно, а потому, что не сделал что-то верное? По отношению к бару или к себе?
Камита кивнул:
– Говоря строго, примерно так оно и есть. Но даже при этом я не намерен винить лишь вас одного. Я сам должен был заранее обратить на это внимание. Выходит, в этом есть и моя вина. Здесь было уютно не мне одному, но наверняка – и кому угодно.
– И как мне теперь быть? – поинтересовался Кино.
Камита молча засунул руки в карманы плаща. Затем сказал:
– Закрыть временно бар и уехать подальше. В такой обстановке другого выхода нет. Если среди ваших знакомых есть уважаемый монах, пусть прочтет молитву и расклеит вокруг дома амулеты. Правда, в нынешние времена подходящего монаха сыскать непросто. Поэтому вам лучше уехать отсюда, пока не зарядил следующий ливень. Простите, вам хватит денег на долгую поездку?
– Смотря сколько ездить. На какое-то время хватит, – ответил Кино.
– Это хорошо. Как быть дальше, будет видно после.
– Однако вы-то кто?
– Я – просто Камита, – сказал он. – Пишется знаками «божье» и «поле». Никак не Канда. Издавна живу поблизости.
Кино собрался с духом:
– Камита-сан, позвольте спросить – вам прежде не доводилось видеть в этой округе змей?
Камита не ответил на вопрос, а только сказал:
– Да, хорошо. Езжайте подальше и чаще меняйте места. И вот еще одно: каждую неделю в понедельник и четверг непременно отправляйте открытку. Так я буду знать, что вы живы-здоровы.
– Открытку?
– Любую открытку с пейзажем той местности.
– А на чей адрес слать?
– На тетушкин. В Идзу. Только указывать отправителя и писать текст нельзя. Просто заполняйте поле адресата. Это очень важно, поэтому просьбу мою ни в коем случае не забывайте.
Кино удивленно посмотрел на Камиту:
– Вы что, дружны с моей тетушкой?
– Да, мы с нею старые приятели. Признаться, это она попросила меня приглядеть, чтобы с вами не случилось ничего дурного. А я не уследил.
Кто же он такой? Кино так и не узнает, пока тот не признается сам.
– Когда можно будет вернуться, я вам сообщу. Но до той поры, Кино-сан, чтобы сюда – ни ногой. Понятно?
