— Понимаю.
Он внимательно смотрел на нее.
— Жизнь вашей сестры может оказаться в очень серьезной опасности, если вы проговоритесь.
Рэйчел хотела встать на защиту отца, сказать, что он никогда не причинит вреда Виктории, но в такой ситуации эти слова прозвучали бы неуместно.
— Я думаю, на вас ляжет гораздо большая часть расследования, чем вы полагаете, — произнес Грейсон тихим голосом.
— То есть?
— Может, вы пороетесь в памяти и вспомните, где бывает ваш отец? Пожалуйста, подумайте, куда он мог бы отправить Викторию?
Рэйчел задумалась.
— Его жизнь очень однообразна, мистер Грейсон. Пожалуй, кроме своего кабинета или сараев во дворе, он нигде и не бывает. Вряд ли я смогу помочь вам.
— Я проверю оба места, которые вы упомянули, не тревожа его, естественно. Пошлю кого-нибудь осмотреть здание под предлогом проверки котлов, а «садовник» сможет побывать во дворе и сараях. Вы недавно были у него в доме. Не заметили никаких звуков, ничего необычного? Признаков борьбы, возможно?
— Нет. Виктории не было дома.
— Почему вы так уверены?
— Мы росли с собакой Джинджер, она обожает Викторию. Если дверь спальни закрыта, собака скулит, пока Виктория не откроет. Джинджер спокойно лежала у ног отца все время, что Дэймон и я были там.
— Вы очень наблюдательны. Тем не менее я хочу, чтобы вы позвонили, если вспомните что-нибудь, даже то, что вам покажется неважным. Я распоряжусь, чтобы вас немедленно соединяли со мной.
После недавнего равнодушного приема в полицейском участке, такое уважительное обращение она восприняла как награду. И ведь Лэнс еще не знал, что она принцесса. У нее было чувство, что Лэнс Грейсон был человеком, уважение которого следовало заслужить.
— И последнее. Как я могу связаться с вами? — спросил он.
Она посмотрела на Дэймона, и тот ответил:
— Мы собираемся жить в Роксбери. Я позабочусь, чтобы и вас немедленно соединяли со мной в любой момент.
— Вы оба собираетесь жить в Роксбери?
— Да.
— Вы не будете возражать, если я спрошу почему? Согласно тому, что вы сказали, вы встретились в полицейском участке несколько дней назад.
— Полагаю, вы тоже умеете хранить секреты, мистер Грейсон?
Тот кивнул.
— Рэйчел и я сегодня утром вступили в брак.
Лэнс внимательно взглянул на Дэймона.
— Не считайте меня невежливым, Ваше Высочество, но сказки обычно рассказывают детям. Так быстро любовь не приходит.
Рэйчел съежилась, ожидая, когда же Дэймон объявит, что их отношения не имеют с любовью ничего общего.
Но он не объявил. Он нежно улыбнулся Рэйчел.
— Несколько дней тому назад я и сам сказал бы то же самое.
— Что ж, хорошего вам медового месяца, — довольно цинично пожелал Лэнс.
— Он станет значительно лучше, как только вы найдете мою сестру, — ответила Рэйчел, поднимаясь.
Взгляд Лэнса подобрел.
— Даю вам слово, принцесса, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти вашу сестру.
Она внимательно посмотрела на него и поверила, что, если Викторию возможно найти, он найдет ее обязательно. Рэйчел ушла, чувствуя себя значительно спокойнее.
— Дэймон, не могли бы мы, прежде чем отправиться домой, остановиться возле дома миссис Брамбл?
Своим домом она теперь считала остров Роксбери, однако, собираясь на бракосочетание, побросала в сумку только самое необходимое. Дэймон посоветовал ей пока оставить все как есть и основательно заняться переездом, когда ее жизнь станет спокойнее.
Но она хотела взять отсюда самое дорогое — фотоальбомы.
Возможно, Лэнс Грейсон прав и, посмотрев фотографии, она вспомнит что-нибудь важное.
Подхватив альбомы в охапку, Рэйчел положила их на заднее сиденье машины.
По пути она захватила почту. Между счетами оказался конверт с обратным адресом издательства детских книг, куда она послала свои сказки о мисс Шалунишке. По толщине и форме конверта она поняла, что в нем очередной отказ, и попыталась не расстраиваться.
Сегодня она начала новую жизнь, которая не имела ничего общего с глупыми детскими сказками.
— Ваши счета? — спросил Дэймон. — Положите их на заднее сиденье. Филип разберется.
Она бросила счета назад, успев заметить ему, что оплатит их сама. Затем она утомленно зевнула и, не осознавая, что делает, положила голову на плечо Дэймону и заснула.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?
Дэймон улыбнулся. Женщина у него на руках крепко спала, прижимаясь к нему, как доверчивый ребенок.
— Если вы подержите дверь, я буду вам очень признателен.
Филип обогнал его, поднялся по ступенькам и открыл дверь.
Дэймон сообразил, что перенес Рэйчел через порог, и на миг ему захотелось, чтобы все было по-настоящему. Чтобы она не спала и смотрела ему в глаза с удивлением, возбуждением и предчувствием.
— Филип, не могли бы вы захватить почту на заднем сиденье и проследить за оплатой счетов?
— Конечно, сэр.
Дэймон прошел по толстому ковру на лестнице и толкнул дверь в свою спальню. Он не мог даже предположить, что Рэйчел так крепко уснет, и внезапно понял, как она утомлена.
Дэймон заколебался: не уложить ли Рэйчел на свою кровать? Но, вспомнив слова брата Раймонда, обвинявшего его в эгоизме, положил ее на ее кровать, сиял с нее туфли и осторожно накрыл одеялом.
В соседней спальне он увидел детскую кроватку, и свет из его спальни упал на круглые яблочки щек Карли. Она крепко спала.
Рэйчел вдруг что-то пробормотала, и Дэймон прислушался, надеясь разобрать слова, но ничего не понял.
Он довольно долго смотрел па нее. Брат Раймонд прав: как он теперь узнает, может ли Рэйчел полюбить его как человека? Почему он не думал, что когда-нибудь кто-нибудь полюбит его таким, какой он есть, а не за то, что он принц?
Рэйчел вдруг громко вскрикнула во сне:
— Виктория!
Он наклонился и коснулся ее.
— Все хорошо, Рэйчел, я здесь.
Она, казалось, успокоилась, и ее рука легла в его руку и сжала ее, сильная даже во сне. Ему не хотелось убирать свою руку, и он присел на край кровати. Через некоторое время Дэймон подумал, что не случится ничего плохого, если он приляжет на минутку рядом с Рэйчел.
Он будет лежать рядом с ней так, будто действительно перенес ее через порог, опять почувствует ее аромат, силу ее притяжения. Ничего, если всего один-единственный и последний раз он побудет с ней совсем близко.
