И уж более того, он не знал, какой реакции ожидать от себя, если прекрасная Кирстен сядет к нему на колени…
— Эй, а что ты хочешь на Рождество? — спросил Майкл.
Это будет отличный способ отблагодарить ее за все.
— Хочу, чтобы все подарки были упакованы.
Щенок, подумал он. Я подарю ей щенка. Это сломит ее защитные преграды. А ему будет приятно увидеть, как она растает перед пушистым шерстяным комочком. Майкл был готов поспорить, что ей понравится кокер-спаниель.
Ему непонятно лишь одно. Почему он хочет сломать ее защиту, если сам же сказал Кирстен, что он недоступен?
— Миссис Хендерсон сказала, что ты не получишь ее шоколадное печенье, пока не завернешь подарки.
Так, она хочет играть столь грязно?
— Хороню. — Майкл притворился, что сдался.
Он был больше чем уверен, что миссис Хендерсон накормит его печеньем, если даже он не завернет ни единого подарка.
— Не могла бы ты мне подать вон ту коробку с верхней полки? Я хочу начать с нее, — хитро улыбнулся Майкл.
С радостью беса он наблюдал, как Кирстен полезла на самую верхотуру за подарком. Он получил то, что хотел. Голую кожу. Плоский животик. Она могла без проблем носить любые обтягивающие кофточки.
Майкл встряхнул головой. И он хотел подарить ей щенка? Боже, еще недавно он дарил женщинам драгоценности, приглашал в ресторан. Он превращается в святошу.
Кирстен все еще не доставала до подарка, она встала на цыпочки, потянулась и… потеряла равновесие.
Майкл оказался около мгновенно. Он схватил ее за талию и приземлил аккуратно на пол. На какую-то секунду он задержал ее в руках, а она и не сопротивлялась.
Вот в чем была его проблема: он думал, что играет с ней, но лишь пробудил в себе голод к нежным прикосновениям, к ощущению теплоты женской кожи…
— Всем заворачивать подарки! — крикнула одна из сотрудниц, и Кирстен с Майклом отпрыгнули друг от друга, как тинейджеры, захваченные врасплох на заднем сиденье машины.
Хотя вряд ли она была когда-нибудь с мальчиком на заднем сиденье машины, и ему стоит иметь это в виду.
Майкл проследовал за Кирстен в комнату, где все, наконец, собрались и начали упаковывать подарки.
И тут заиграла музыка.
— О, нет! — воскликнул Майкл. — Умоляю! Только не это!
Майкл не мог больше слушать старомодные рождественские гимны.
— Что ты хочешь тогда слушать? — спросила Кирстен.
На ее щеках все еще горел румянец.
— Что-нибудь современное. Можно рок.
Все с понимаем улыбнулись ему. Эти женщины не чаяли в нем души. Здесь он чувствовал себя как в раю — много мамочек, которые заботятся о тебе.
Майкл сначала сам не мог понять, почему ему здесь так комфортно. Он никогда не любил внимания к своей персоне. Но здесь он чувствовал, будто рядом мама. Наверное, потому что все, как и мама, хмурились, если он ругался, и мгновенно прощали, как только он просил прощения. Женщины готовили для него печенье, предлагали заштопать джинсы, и Майкл понятия не имел, как отказать, чтобы не обидеть, когда кто-то приглашал его на Рождество. Миссис Якобс даже предложила убраться в его доме!
— Откуда вы знаете, что мой дом соскучился по уборке? — спросил он.
— Просто знаю, — ответила она с улыбкой, которая так была похожа на улыбку его матери, когда она впервые увидела его неубранную квартиру.
И тут он услышал медленную композицию своего любимого певца. Он боялся, что опять поставят что-то ужасное, но «мамочки» его удивили.
Майкл почувствовал, как тепло разливается по его телу. Боже, еще неделю назад он не мог отличить холод от тепла, а сейчас готов даже покраснеть. Более того, в нем проснулась надежда на то, что жизнь еще может преподнести ему приятные сюрпризы.
— Вот под эту музыку я могу упаковывать подарки, — улыбнулся Майкл и сделал свое коронное движение бедрами, после которого обычно все девушки стояли около него уже через секунду.
Миссис Хендерсон ойкнула, миссис Якобс швырнула в него бумагой, а Кирстен отвернулась и с яростно принялась за работу.
— Хочешь потанцевать, Кирстен? — спросил Майкл в шутку и… всерьез.
— Нет! — ответила Кирстен, не подняв на него глаз.
— Я хочу! — воскликнула Лулу.
И так сначала Майкл потанцевал с ней, потом с миссис Хендерсон и миссис Якобс. Кирстен продолжала сидеть и бубнить себе под нос о срочности их работы.
— Кирсти, — позвал ее Майкл, впервые назвав ее так. — Пошли.
— Нет.
Но мамаши не могли этого допустить. Лулу уперла руки в бока и заявила:
— Ты будешь с ним танцевать!
Кирстен встала перед Майклом, сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на него.
— Нам нужно закончить с подарками…
И тут же замолчала, так как все женщины начали гудеть.
Музыка сменилась. Приятный мужской голос начал петь о прекрасной женщине.
— Могу я пригласить тебя на этот танец? — тихо спросил Майкл, внезапно осознав, как сильно он хочет, чтобы Кирстен согласилась.
— Нет!
Гудеж усилился.
— Давай, Кирстен! — подмигнул он. — Расслабься.
— Я не хочу расслабляться… — прошипела она ему в ухо. — Представляю, что происходит с женщинами, которые расслабляются в твоем присутствии.
— Правда? Какие у тебя грязные мысли в голове… Все остальные со мной спокойно танцевали.
— В этом-то и проблема. Для парня, который недоступен, ты слишком уверен в своей неотразимости. Для таких парней, как ты, есть отличное определение.
— Какое?
— Ты прекрасно знаешь.
— Нет, не знаю, — упрямо заявил Майкл.
— Ты… искуситель.
Кирстен сказала это так тихо, будто боялась, что остальные могут услышать.
— Для таких девчонок, как ты, тоже есть определение.
Она уставилась на него.
— Чиста, как только что выпавший снег, — сказал Майкл.
— По твоим стандартам!
— Послушай, я всего лишь парень с разбитым сердцем, который мечтает о танце с тобой, — сказал Майкл.
Он рассчитывал, что это будет звучать весело и шутливо, но получилось совсем по-другому. Майкл прикусил губу. Он только что использовал запрещенный прием. Надавил на её жалость.
Кирстен сдалась, и они начали танцевать.
Вот что значит работать в Секретном обществе Санты, думал Майкл. Здесь случаются чудеса.
Он никогда не чувствовал себя так хорошо и спокойно.
