К ней подошла сестра, посмотрела на подарок и даже не попыталась скрыть свое отвращение.
— Ужас какой, Кирстен, — сморщилась она. — Я тебе когда-нибудь говорила, как ненавижу эти штуки?
— Ты ненавидишь «Литла в любви»? — удивленно спросила Кирстен.
— А ты не понимаешь, почему?
Кирстен взглянула на картинку, изображенную на коробке. На нее смотрела пара влюбленных, которые преданно держались за руки. Как можно было это ненавидеть?
Ее сестра покачала головой.
— Видишь вот этого мужчину? Он как две капли воды похож на Кента.
Кирстен ошарашенно уставилась на картинку. Как она могла раньше этого не заметить?
Дрожащими руками она открыла коробку и достала фигурку. Кент в образе Смедли смотрел на нее, одетый в доспехи. Кирстен посмотрела на сестру, которая бросила мяч Гранту.
Единственным человеком, который надеялся, что Бекки снова будет вместе с Кентом, была Кирстен. Но теперь надежда умерла. Все кончено. Они никогда не будут вместе.
— Эй, мам, лови! — крикнул Грант и бросил ей мяч.
Но тот выскользнул из его рук и полетел по немыслимой траектории. Бекки попыталась дотянуться до него, но потеряла равновесие и упала на Кирстен.
Позже, собирая осколки от фигурки, Кирстен подумала, что могла бы держать ее намного крепче. Но вместо этого она отпустила ее, чтобы поймать сестру.
Статуэтка выскользнула из рук, взлетела вверх и со звоном упала на пол.
Кирстен уставилась на разбросанные осколки. Она точно знала, что сейчас все смотрят на нее. Грант был на грани слез.
Но Кирстен даже бровью не повела. Теперь она отчетливо понимала, что все в ее руках. Она может провести самое худшее в своей жизни Рождество, рыдая над осколками счастья. Или может сделать это Рождество лучшим из всех.
И Кирстен вместо грусти решила выбрать счастье. Она не могла вспомнить и дня за последние четыре года, когда чувствовала себя такой свободной.
Свободной. Легкой. Готовой ко всему.
Готовой принять мужчину, который ненавидел парадные костюмы, готов был уснуть на коробках и исчезал в момент, когда его могли бы утопить в овациях.
Мужчину, который готов был ее видеть как принцессой, так и зеленым эльфом.
Мужчину, чьи руки заставляли ее кожу гореть. Чьи губы будили в ней женственность и сексуальность. С ним она хотела быть не принцессой, а настоящей женщиной из плоти и крови.
Кирстен поняла самую грустную правду о себе: последние четыре года она боялась любить и боялась быть любимой. Она предпочитала дарить чувства Смедли, неживой скульптуре, которая не могла обидеть ее.
Майкл говорил ей об этом еще тогда, когда она сама даже не могла понять, что с ней происходит. Он помог ей найти в себе силы полюбить реального, настоящего человека.
Можно всю жизнь искать рыцаря в сияющих доспехах или принца на белом коне, что, в конце концов, приводит к риску потерять того, кто ходит рядом с тобой.
Кирстен вся наполнилась ясностью и озарением. Она вспомнила лицо каждого ребенка, которому вручила сегодня рождественский подарок. Она позволила себе прочувствовать все то, что запрещала себе чувствовать раньше: их счастье и боль, их надежды и мечты.
Кирстен начала смеяться, и как раз в это время часы пробили полночь. Вашингтон-стрит наполнилась радостными криками и поздравлениями.
— Бекки, ты вернешься сама в отель? — спросила Кирстен. — Мне необходимо найти Майкла.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Рождество. 00,10
Дверь скрипнула, Майкл поднял голову и увидел Лулу, которая вальсом влетела в комнату, кинулась ему на шею и буквально задушила в объятьях.
— Ты должен был остаться! — сделала она ему выговор. — Все догадались, кто стоит за этими подарками. Они хотели поблагодарить тебя.
— Они могут это сделать завтра, — спокойно парировал Майкл. — Кирстен понравился ее подарок?
— Он разбился…
— Что?!
— Разбился. Ее племянник баловался с баскетбольным мячом. Его мама пыталась поймать мяч, но не удержалась и упала прямо на Кирстен. Статуэтка вылетела у нее из рук и разбилась. — Лулу протянула ему коробку. — Я собрала здесь практически асе обломки. На всякий случай, если ты купил это с помощью кредитки. Иногда они предлагают поменять покупку…
— Как отреагировала Кирстен? — спросил Майкл, зная, что никогда не сможет обменять эти осколки.
— Она рассмеялась.
Несмотря на то, что Майкл гонялся за этой фигуркой чуть ли не по всему свету, он почувствовал радость. Наверное, когда Кирстен будет девяносто лет, она и тогда не перестанет его удивлять.
— Эй, — позвал Майкл мальчика, который зашел в костюме волшебника с рисунками для украшения стен. — Как думаешь, ты сможешь нарисовать картинку с этой коробки на стене?
Ребенок был вне себя от радости от такого заказа.
Когда он принялся за задание, в дверь просунулась голова другого молодого человека.
— Есть какая-нибудь работа для меня, босс? — спросил он.
Майкл не мог всех заставлять работать в праздник. Это его дома никто не ждет, поэтому он может работать хоть всю ночь.
— Сегодня Рождество. Иди домой и побудь со своей семьей.
— Но Рождество наступило уже пятнадцать минут назад, — улыбнулся тот. — И теперь вы — моя семья.
Дверь снова открылась.
— Нет, Барни, — заявил Майкл. — Твоя мама хотела, чтобы ты был дома этой ночью.
Барни упрямо покачал головой.
— Я закончу то, что начал. Мне немного осталось.
Лулу поцеловала Майкла прямо в губы.
— Всегда мечтала поцеловать Санта Клауса, — сказала она. — Теперь покажи мне, где у вас тряпка и порошок, я все помою.
Дверь открывалась снова и снова. Его команда — точнее, его семья — пришла поддержать его.
— В Рождество есть дела поинтереснее, чем заливать раствор, — проворчал Майкл, но никто не сдвинулся с места. — Хорошо. Будем надеяться, что мы не начнем новую рождественскую традицию: собираться все вместе и заливать раствор.
Рождество, 1.00…
Кирстен слышала звон колоколов. Закончилась рождественская служба. Где Майкл? Как она могла позволить ему уйти?
Он так много сделал для нее. Все ее возродившиеся чувства и надежды были связаны с ним. Ее семья приехала на Рождество только благодаря ему. А что она дала Майклу в ответ?
Человеку, который этим вечером совершил маленькое чудо для каждого и который привез ей сестру и племянника.
Как она его отблагодарила? Оставила одного!
Это было его первое Рождество без семьи, а она так была увлечена своими проблемами, что даже не подумала, как трудно ему сейчас приходится.
