Непреходящее значение «секса»
Полагаю, что физиология процесса полового размножения всем
хорошо известна: в яичниках самок высших животных формируются женские половые
клетки – яйцеклетки, а в семенниках самцов – сперматозоиды. Далее происходит
осеменение, под которым понимают «совокупность процессов, обуславливающих
встречу мужских и женских половых клеток». Эти клетки сливаются, и образуется
новый организм, несущий в себе генетическую информацию от обеих родительских
особей. Вне зависимости от того, станет ли эта особь «маменькиным сыночком»,
или «папиной дочкой», или несчастливцем «без роду и племени», она будет на 50%
генетического материала – мама, а на 50% – папа.
И если при бесполом размножении особи сливались воедино лишь
из «корыстных» соображений повышения вероятности собственного выживания, то
теперь, при половом размножении, две особи «имеют секс» в интересах всего вида,
в интересах самой жизни, можно сказать. Подобный «альтруизм» настолько
вдохновил впечатлительного Артура Шопенгауэра, что великий немецкий философ
даже усмотрел в акте копуляции проявление «Мировой Воли».
Две взаимодополняющие стратегии адаптации – стабильность и
изменение, – прежде слитые воедино, кажется, окончательно размежевались и
обрели собственное лицо. Стабильность и изменчивость разорвали единую ткань
пола, придав ему два облика – женский и мужской. Теперь стабильность является
функцией женского, а изменчивость – качеством мужского.
Сейчас мы рассмотрим ставшую уже классической иллюстрацию
этой закономерности естественного отбора. Представим себе следующую ситуацию.
Если в стаде, насчитывающем 100 голов, 99 коров и всего один бык, то количество
приплода будет около ста, т. е. максимальным, что увеличит стабильность вида.
Этот факт должен сильно порадовать предприимчивого фермера, но вряд ли он
вызовет аналогичные эмоции у селекционера, тем более такого, как Ее Величество
Природа, поскольку каждый новорожденный теленок будет иметь одинаковые признаки
по отцу и вид не претерпит значительных изменений.
Более того, в подобной ситуации этот самец может оказаться
откровенным слабаком (он ведь даже не прошел элементарный этап конкурентной
борьбы за самку!). Какова будущность его потомства? В природе такая расстановка
сил грозит виду вымиранием. Если же стадо в 100 голов будет состоять поровну из
самцов и самок, то часть самцов в конкурентной борьбе проявит себя с лучшей
стороны и покроет нескольких самок, тогда как слабые мужские особи не оставят
потомства. Естественный отбор гарантирует улучшения качества потомства, но
приплод будет в два раза меньше, нежели в первом случае, – не 100, а 50.
Стабильность вида за счет прироста поголовья пострадает, но этот недостаток
будет компенсирован естественным отбором и изменчивостью.
Таким образом, в естественной природе стабильность, т. е.
количество потомства, обеспечивают самки, а изменчивость и качество этого
потомства – самцы. Впрочем, категории количества и качества более чем
ненадежны, ведь самцы, озабоченные стремлением сохранить свои гены для
будущего, пытаются оплодотворить как можно большее число самок: так, многие
скакуны могут похвастаться 300 и даже 400 официальными потомками, тогда как
потомство одной кобылы никогда не превысит и двух десятков. Здесь мы видим, что
это именно самцы стремятся к количеству, а самки – к качеству.
Тут-то и возникает парадокс, которому большинство ученых не
придает никакого значения. Согласитесь, мужчинам куда проще и приятнее думать,
что они – это такие замечательные, «белые и пушистые» существа, на которых
держится прогресс, а женщины – существа «болеющие», ригидные, консервативные,
блюдут традицию и нового не понимают. Все это вкладывается в традиционный
стереотип восприятия представительниц слабого пола. Конечно, было бы большой
ошибкой отвергать с порога разделение полов по тем эволюционным ролям, которые
мы уже сформулировали: мужчины – изменчивость, женщины – стабильность. Однако
это только половина правды, а зашоренные половыми предрассудками ученые мужи
прозевали один весьма существенный момент...
Курица – это всего лишь способ для яйца произвести на свет
еще одно яйцо.
Сэмюэл Батлер
Психологическая химера:
«Как оправдать мужскую измену?»
Опираясь на представленные здесь «научные факты», мужчины
пытаются оправдать свои супружеские измены ссылками на то, что они, мол,
движимы «стремлением к изменению», что у них-де так проявляется «сила
естественного отбора», что, наконец, они ни в чем не виноваты – это природа
виновата, а против природы не попрешь. На самом деле, мужчины, осуществляя свое
половое безрассудство, действительно в определенном смысле являются заложниками
собственной природы, но не по эволюционным, а по сугубо биологическим причинам,
которые мы рассмотрим, когда приступим к изучению мужского оргазма. Но здесь, в
этой части, всякие ссылки на матушку-природу – чистой воды профанация и
псевдонаучная химера.
Изменчивость мужского пола – явление надындивидуального
порядка. А мы оказались лишь заложниками банальной языковой игры, запутались в
терминах. Да, мужской геном более подвижен, и это приводит к тому, что сами
мужчины отличаются друг от друга больше, чем друг от друга отличаются женщины,
но это вовсе не означает, что сами конкретные мужчины без конца меняются и что
им, по этой причине, нужно постоянно бросать «насиженные места», чтобы
двигаться в неизвестном направлении. Желание двигаться, стремление к изменениям,
безусловно, в крови у мужского пола, но это определяется опять же не эволюцией,
а характеристиками мужского полового инстинкта, о чем мы тоже впоследствии
скажем.
Меньшая адаптивная способность мужчин приводит к тому, что
при ухудшении обстоятельств жизни они стремятся изменить эти обстоятельства,
уходя в другое место. Иными словами, в «трудное время» мужчина не
приспосабливается к этим трудностям, как бы то сделала женщина, а просто меняет
«место действия». Здесь стало плохо, ну и слава богу, пойдем поищем счастье в
другом месте, там будет хорошо. Но на самом деле, в этой стратегии никакого
«стремления к изменчивости» даже близко не прослеживается. Единственное, что
здесь можно обнаружить, – так это неспособность переносить страдание и
неготовность меняться под действием внешних факторов.
Как только отпадут экономические соображения, вследствие
которых женщины мирились с этой обычной неверностью мужчин, – забота о своем
собственном существовании и еще более о будущности детей, – так достигнутое
благодаря этому равноправие женщины, судя по всему прежнему опыту, будет в
бесконечно большей степени способствовать действительности моногамии мужчин,
чем полиандрии женщин.
Фридрих Энгельс
Если спроецировать этот тезис на фактическую
действительность, то мы получим следующую весьма примечательную, на мой взгляд,
картину. Если в браке (или ином союзе) мужчина испытывает какие-то неудобства,
связанные то ли с тем, что он заскучал, то ли с тем, что его супруга
(«союзница») драматизирует и утомляет его скандалами, или с банальным чувством
недовольства, мужчина проникается к себе исключительным чувством сострадания.
Он начинает мучиться, жалеть самого себя и очень быстро приходит к выводу, что
обстоятельства его жизни с жизнью несовместны. И единственное, что приходит ему
в голову, – это искать счастье на стороне. Иногда этой «стороной» оказывается,
например, трудовая деятельность (карьера, работа, творчество), но чаще, конечно,
деятельность ему предстоит сексуальная, со всеми вытекающими отсюда
последствиями.
