Так или иначе, но у мальчика формируется определенный
двойной стандарт: он вынужден, укрощая свое уязвленное мужское самолюбие,
фактически подчиняться (или проигрывать) сверстницам, с другой стороны, он
должен утверждать себя в качестве «героя» («победителя», «бойца», «источника
силы»), что в такой ситуации не может восприниматься иначе, как профанация.
Положение осложняется еще и тем, что девочки, больше занятые
чтением и подготовкой уроков, а не уличными играми, опережают мальчиков и в
образовательном плане. Так что девочек-школьниц регулярно, с завидным
постоянством ставят в пример мальчикам-школьникам. И снова формируется двойной
стандарт: мальчикам говорят, что они должны уступать девочкам, потому что они,
то бишь мальчики, «умнее», но при этом учителя постоянно указывают мальчикам на
то, что девочки успешнее в обучении.
Кроме того, поведение девочек в школе по вполне понятным
причинам кажется учителям «примером для подражания». Тогда как мальчики – это
предмет их постоянной головной боли. Девочкам снова отдается большее
предпочтение, а мальчикам, этим нарушителям спокойствия, вновь уготавливается
роль изгоев или роль каких-то «неполноценных девочек». Расположение и похвалу
со стороны учителей может рассчитывать получить лишь тот мальчик, что
использует в своем поведенческом репертуаре традиционно женские модели
поведения.
Таким образом, традиционно мужское поведение мальчиков с его
активностью, напористостью, нестандартностью не только не подкрепляется, но,
напротив, всячески подавляется; тогда как традиционно женские модели поведения
(пассивность, покорность, стандартность) всячески культивируются. И снова
формируется двойной стандарт, который всячески подрывает мировоззренческие основы
ребенка-мальчика.
Надо признать, что не в более выгодной ситуации находятся и
девочки. Те, кому им придется впоследствии доверяться и отдаваться, теперь, в
школьные годы, выставляются как «разгильдяи», «безобразники», «грязнули»,
«двоечники», «нарушители дисциплины», «оболтусы», «лоботрясы». Согласитесь,
получается не лучший типаж для вверения ему своей жизни. Тут поневоле станешь
воинственной мегерой – не вверять же себя и свою судьбу такому исчадию ада!
Сами отдали, а затем отдались...
Вот и получается, что нашим «воинам» и «героям», тем, кому
предопределено стать воплощением «мужской силы» и «внутренней решимости», кому
от природы вроде бы предписано быть «властителем женщины», с самого раннего
детства предстоит быть у женщины в полном подчинении. Но что там детство?!
Дальше – больше! На работу мужчина приходит, ему начальственной должности сразу
никто не даст, а потому руководить им будут «начальники среднего звена», а они
все у нас сплошь женщины.
Женится мужчина – и начинает скрывать от жены своей то
«копейку», то «поход налево»; и ведь со страхом будет он это делать, как
ребенок нашкодивший. Тут еще и теща присоединится, а дальше еще и учителя
(учительницы, конечно) собственных детей насядут. Наконец, пойдет он в ЖЭК или
куда еще за справкой, кто ему эту справку будет выдавать, точнее не выдавать?
Кто у нас секретари и прочие референты? Кого ему – мужчине – придется просить,
упрашивать, умасливать? Ее – женщину, которую в сердце своем за все эти свои
бесконечные унижения, оскорбления, нанесенные «ущемленному мужскому самолюбию»,
он будет ненавидеть и бояться, бояться и ненавидеть.
Вот такие в нашем замечательном «особливо культурном»
обществе воспитываются мужчины, и ведь с этим ничего не поделать. Да и на
женщин тут ничего не спишешь – ведь это он отвел ей все эти,
по факту, руководящие должности. И не пойдет же мужчина (со
своим-то «ущемленным мужским самолюбием») работать в школу и в поликлинику, в
детский сад и в секретари-референты, он даже собственным ребенком зачурается
заниматься – «не мужское это дело». Вот, собственно, так за «мужскими
занятиями» у нас мужчин-то и растеряли всех.
Люди по привычке встречаются и произносят слова любви даже
тогда, когда каждое их движение говорит о том, что они уже не любят друг друга.
Жан де Лабрюйер
Простите великодушно, если кого обидел, и сам мужчина,
знаете ли... Как бы ни печально звучали эти выводы – они необходимы, мы должны
понять, в каком положении оказались. Страх перед ответственностью выгнал всех
мужчин с мест, где им самое место, – из воспитательных комнат, из учебных
классов, из медицинских учреждений. И так, незаметно, случайно, словно бы
невзначай, растерялась вся их мужественность. А мальчикам теперь если и
равняться на кого-то, так только на матерей на своих, учительниц любимых и
докторов заботливых, т. е. на женщин.
Мы все – и мужчины, и женщины – должны понять и признать эту
ужасную на самом деле собственную ущербность. Иначе, не будь этого понимания,
не признай мы этот факт – мужчинам никогда не избавиться от своих страхов перед
женщинами, а женщинам никогда не стать счастливыми, потому что мужчина,
пребывающий в страхе, кроме ненависти, у женщины ничего вызвать не может. А как
ей жить с этой ненавистью, как ей жить со своей женственностью, которой
прибиться некуда?.. Нет, осознание всей это трагедии, а это трагедия, и я
говорю об этом без всякого преувеличения, первый и обязательный шаг, который мы
все должны сделать, в противном случае выхода из этого тупика нет и не будет
никакого.
Мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый
пасквиль на человека.
В. Г. Белинский
Отсутствие взаимопонимания между мужчинами и женщинами
вызвано не только тем, что им действительно трудно понять друг друга, но и тем,
что они не хотят понимать друг друга, а не хотят они понимать друг друга,
потому что ненавидят друг друга, а вот у этого общего нашего порока есть вполне
понятные источники, причины и основания. Мужчины ненавидят женщин за то, что
все время находились у них в подчинении и всегда боялись их, хотя и не
признавали этого. А женщины ненавидят мужчин за то, что не чувствуют в них
мужественности, потому что не могут ощутить себя рядом с ними, запуганными и
озлобленными, женщинами.
Научное открытие:
«Фаллос – это женщина,
аженщина – это фаллос!»
Сейчас пришло время рассказать об одном из самых выдающихся
открытий в области психологии пола, об открытии, которое принадлежит Жаку
Лакану. Догадываюсь, что это лаконичное французское имя для неспециалистов –
пустой звук, впрочем, для большинства специалистов это тоже пустой звук. Работы
Жака Лакана – это своего рода наисложнейший ребус, каждое предложение звучит,
как чистой воды тарабарщина, но в каждом из них скрыт потаенный смысл.
О Лакане нужно сказать хотя бы пару слов. В свое время, еще
до Второй мировой войны, он возглавлял французское психоаналитическое общество,
но единственная их встреча с Фрейдом прошла не сказать что удачно. Лакан привез
Фрейду одну из своих работ, ознакомившись с которой мэтр сообщил: «Это не представляет
научного интереса». По всей видимости, любой другой человек на месте Лакана
хлопнул бы дверью и всю свою последующую жизнь обливал бы основателя
психоанализа (вместе с самим психоанализом) помоями, как, кстати сказать,
поступили практически все ученики и соратники Зигмунда Фрейда (Карл Юнг,
Альфред Адлер, Отто Ранк, Шандор Ференци, Вильгельм Райх и многие другие).
