– Что же случилось?
Дмитриев, конечно, рад был заслужить прощение жены так быстро, но историю несостоявшейся женитьбы Минина слушать не хотел. Опоздать мог, во-первых, на работу, а во-вторых, терпеть он этого Минина не мог. Скользкий, гниловатый тип, странным, непонятным образом затесавшийся в их команду и творящий теперь за их спинами что-то скользкое и темное. Ох, поймать бы его…
– А случилось то, что она начала лазить по его шкафам.
Света продолжала гладить Дмитриева по волосам, и его это жутко отвлекало. А сосредоточиться стоило, кажется, она переходила к самому важному в своем рассказе с затянувшейся предысторией.
– И нашла что-нибудь?
– Нашла! В том-то и дело, что нашла! И вместо того чтобы промолчать, начала задавать вопросы. А он, говорит, так рассвирепел! Так разорался! Даже будто бы ударил ее, но я не очень-то верю. Ангелинке свойственно преувеличивать…
– Светланка, погоди. Погоди! А что именно она нашла, твоя приятельница? Что?
Ох как он разволновался, почуяв, что взял, кажется, след. Что, кажется, напоролся на ту самую жилу, которую можно спокойно будет пустить в разработку. Неужели бестолковой, взбалмошной Ангелинке удалось извлечь хоть какую-то пользу из своего очередного беспутного романа? Пускай для него, не для себя, но пользу!
– Так что она нашла, Свет?
– А я не знаю, – растерялась жена.
– Так ты не спросила? – разочарованно протянул Дмитриев.
– Спросила, но она не сказала. Какая, говорит, разница, что нашла? Но это, мол, бомба. За это дело этого поганца могут запросто, мол, с работы попереть. А кое-кому погоны нацепить.
– Это кому же?
– Тебе, Дмитриев!
– А я при чем?
– Не знаю. Она сказала, что если бы ты это увидел, то сразу бы все понял.
Ни черта он, конечно, из рассказа своей жены не понял. Она-то что? Она в точности, слово в слово передала то, что слышала. А вот Ангелина…
Ох, кажется, придется попотеть Александру Ивановичу Давыдову ради благого дела. Придется заняться дамочкой, озабоченной вечным устройством своей личной жизни.
Это будет ему в наказание за то, что он своими неумелыми, непрофессиональными действиями Лозовскому рот заткнуть сумел. Вот пускай теперь и отдувается.
– А я тут при чем??? – тут же взвыл Санчес, стоило Дмитриеву посвятить его в свои планы. – Не стану я эту кобылу обхаживать!
– Почему кобылу сразу, Саш? – поморщился Дмитриев. – Как ты о женщинах, а!.. Нельзя так, Саша. Нехорошо.
– А хорошо хорошего приятеля подставлять под такую раздачу, а?! И вообще как ты это себе представляешь, как я с ней роман закручу? Припрусь к ней домой, здрассте, в вашей команде замена слабого звена. Слабое звено – стало быть, Минин, а я… Бред же, Андрюша! Полный бред!
– Бред, конечно, но я хотел, чтобы все было не так.
– А как?
– Мы к ней отправимся с тобой вместе, – подумав, решил Дмитриев. – Попробуем договориться по-хорошему. А если не получится, то тогда уж пустим в ход тяжелую артиллерию, то есть…
– То есть меня! – фыркнул со злостью Давыдов. – Нашел аргумент!
– Тебя же бабы любят. Чего капризничаешь?
– Бабы меня любят! – продолжил кипятиться Саша, волтузя стул по кабинету от окна к двери и обратно. – Но я не всех люблю!
– Анжела – она симпатичная барышня. Даже очень!
– Во-первых, не Анжела, – передразнил его Саша. – А Ангелина. А во-вторых… Я к ней еще летом подкатывал, там, на пленэре. Она меня отфутболила, предпочтя мне Минина. С чего это она должна теперь передумать, а, Андрюша?
– Все понятно, – улыбнулся Дмитриев. – Боишься ее. Ладно тебе, Санчес, может, и не понадобятся твои чары. Может, Ангелина очень сговорчивой окажется и запросто так все нам с тобой расскажет…
Ангелина сговорчивой быть совсем не пожелала, о чем и заявила по телефону, когда Светка ей трубку передала.
– Сами разбирайтесь со своими сотрудниками, – томно закончила она гневную тираду о мужиках вообще и о некоторых козлах из их числа в частности. – Мне недосуг в разборки правоохранительных органов влезать. Как бы чего не вышло.
– А что может выйти, Ангелина? – скрипнув зубами, ласково отозвался Дмитриев, который пару раз чуть не назвал ее Анжелой.
– Как что? Как что? – сразу закудахтала она. – Вы там сорок раз между собой поцапаетесь, помиритесь, а я в подставе буду. И ничто и никто не помешает вашему коллеге взять и подкинуть мне порошочек какой-нибудь. Разве так не бывает?
– Бывает, Ангелиночка, еще как бывает, потому и охранником к тебе Давыдова Сашу отряжаю. Будешь, так сказать, под надежной защитой, – вклинил Дмитриев.
И тут же от взбешенного Саши, который подслушивал весь их разговор, прильнув ухом к телефону Андрея, только с другой стороны, получил кулаком между лопаток.
– Это кто же такой Давыдов ваш Саша? – через паузу с интересом откликнулась Ангелина, а у Санчеса тут же подогнулись коленки. – Не тот лохматый, как пудель, со скучающим взглядом?
– Он, он, – закивал Дмитриев, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Только не скучающим был у него взгляд тем днем, Ангелина, а разочарованным, потому что ты предпочла ему Минина.
– В самом деле? – со смешком удивилась она. – Хм-м, а ты знаешь, Андрей, стоит, наверное, подумать насчет твоего охранника. Да мне и самой хочется, чтобы справедливость восторжествовала, а то живут себе некоторые, творят, что хотят, а о чести мундира не задумываются. Пускай сегодня меня с работы встречает кучерявенький твой.
– Хорошо, встретит, – пообещал Дмитриев, получив еще один тумак по спине. – А ты мне сейчас по телефону не намекнешь, что именно…
– Нет, не намекну, – неучтиво оборвала его Ангелина. – Все ему расскажу… если заслужит. Пока, пока.
– Вот теперь ты понял, на что меня толкаешь, а! – заорал Давыдов, как только разговор закончился, и снова начал таскать стул по кабинету. – Я же пяти минут не выдержу, Андрюша, с этой дурой!
– Выдержишь, – перебил его Дмитриев. – Неизвестно, что она нашла, роясь в мининских шкафах. Это может быть очень важной уликой.
– Роясь в его шкафах!.. – простонал Саша и, поставив стул наконец в центр кабинета, оседлал его. – Представляешь, что за штучка! Какое она право имела по его шкафам лазить? И ты меня – в пасть этой акуле!.. Ладно, в интересах дела я потерплю, конечно, но и ты давай коли этого Лозовского. Сколько он будет молчать, интересно?! Совсем, что ли, идиот, не понимает, что только усугубляет все своим молчанием? Ты ему уже сказал, что экспертиза установила, что кровь, которой было заляпано все в кабинете Волиной, и его кровь идентичны?
– Сегодня собираюсь, – нахмурился Давыдов. – Это последний мой аргумент. Если и это не припрет его к стенке и не заставит говорить, тогда просто не знаю, что делать.
