Девушке стало неловко от своих мыслей: ее сердце разрывалось на две части между Сергеем и Альбертом, к тому же молодые люди были друзьями и однополчанами.
Соня подумала: «Отчего так сложно устроен мир? Почему надо что-то решать и чем-то жертвовать? Не хочу!»
Долго ворочаясь, она наконец заснула. Ей снилось, будто она — вся в белом стоит перед алтарем, к ней подходят два молодых человека: Сергей и Альберт. Они требуют, чтобы Сонечка тотчас определилась: за кого же она пойдет замуж?! Но она никак не может решиться. Тогда в руках мужчин невесть откуда появились дуэльные пистолеты, а на глазах — черные повязки. И вот Сергей и Альберт, словно два Нельсона или Кутузова, разошлись на пятнадцать шагов, как и положено при дуэли, и медленно начали сходиться…
Сонечка что-то кричала, но дуэлянты ее не слушали. Прогремел выстрел: один из мужчин упал. Девушка увидела кровь, обагрившую ее белое свадебное платье, перчатки. Кровь заструилась по алтарю…
Девушка проснулась, ее трясло мелкой дрожью, на лбу выступил холодный пот.
— Господи! И надо же такому присниться! А если дело действительно дойдет до дуэли, ведь Марфуша нагадала ссору промеж королей! Ох…
Соня перевернулась на бок, но сон все равно не шел. Заснула она только под утро…
* * *
После того как Соня покинула каморку Марфуши, та встала на колени перед маленькой иконкой Божьей Матери, что висела в углу, и начала истово молиться.
— Матерь Божия, прости грехи мои. Гадание — грех, и теперь я это точно знаю, никогда более карты не возьму в руки. Помилуй ты Сергея Васильевича и Альберта Вениаминовича, неразумных, влюбленных в барышню Софью Николаевну. Не допусти ссоры промеж них и дуэли! Пускай любовные дела ихние решатся мирно и чинно, как и подобает в подобных случаях…
11
На следующий день Соня встала поздно, голова болела, она чувствовала себя полностью разбитой. Не успела она умыться и привести себя в порядок, в комнату вошла прислуга с огромным букетом алых роз. Марфуша заканчивала Сонечке, сидевшей перед зеркалом, прическу.
— Барышня, — девка поклонилась, — посыльный вот букет вам велели передать и письмо.
Соня удивилась.
— Давай письмо, цветы поставь в вазу в гостиной. Хотя не надо в гостиную — там бегонии, они не любят такого соседства. Поставь сюда. — Девушка указала на фарфоровую вазу саксонского производства, стоящую в углу. — Да воды не забудь налить, а то цветы завянут, да и сахара добавь пару столовых ложек, чтобы дольше стояли…
— Слушаюсь, барышня.
Соня распечатала письмо и прочла:
«Софья Николаевна!
Горю желанием увидеть вас на балу у баронессы фон Визен. Надеюсь, ничто не помешает нашей встрече. Примите букет в знак моей любви и уважения.
Альберт».
Письмо привело Сонечку в волнение: «Ах, он думает обо мне… Как это приятно… А цветы — просто прелесть! Непременно уделю ему внимание на балу… А Сергей? Увы, от него никаких известий и знаков внимания».
* * *
Во время завтрака семейства Бироевых в дверь дома позвонили: еще один посыльный принес очередной букет для Софьи Николаевны, на этот раз он состоял из белых роз.
В розах Соня заметила конверт, скрываемый цветами.
— Боже мой! — воскликнула она. — А это-то от кого?
Она распечатала письмо и сразу же увидела знакомый почерк Сергея.
«Дорогая кузина!
Отправляю вам букет, чтобы вы не сердились на меня за столь длительное отсутствие, ибо предстоящий императорский смотр не позволяет мне покинуть полк. Я очень скучаю по всему вашему семейству, не чаю, как скорее вырваться со службы и очутиться в вашей уютной гостиной.
А еще я очень хочу видеть вас, Сонечка…
Вчера вечером я узнал от Альберта, что в предстоящее воскресенье баронесса фон Визен дает бал в честь помолвки своей дочери. Мне жаль, что я не смогу танцевать с вами, увы, но служба не позволяет. Зато Альберт клятвенно обещал опекать вас от всяческих самозванцев. Кстати, я рад, что история с „бароном“ наконец закончилась.
Сергей».
Девушка пришла в замешательство, ее сердце буквально разрывалось надвое:
— Что же происходит?! — недоумевала она. — Два букета — почти одновременно. Совпадение, или они сговорились? Или права Марфуша, говоря о ссоре промеж королей… Сергей ничего не подозревает об ухаживаниях Альберта за мной. Он доверяет своему другу опекать меня. Боже мой, что же будет?!
Соня нервно теребила письмо, но все же пришла к окончательному решению: она непременно отправится к баронессе фон Визен в воскресенье.
* * *
Утром, в воскресенье, Сонечка поднялась рано. Ее не покидало некое странное состояние: в нем было и волнение, и любовное возбуждение, и страх перед неизвестностью. А еще Соне хотелось выглядеть красивее всех на балу, даже затмить юную фон Визен, которая считалась весьма привлекательной, если, конечно, не брать во внимание размер ее приданого.
После завтрака Соня предавалась безделью: делать ничего не хотелось, она сначала хотела спуститься в оранжерею и полить бегонии, но потом передумала. Она пошла в библиотеку и достала наугад книгу. Ею оказалась «Двенадцатая ночь» Шекспира. Сонечка знала, что молодые барышни гадают по книгам: загадывают страницу наугад, а затем строку… Потом читают «предсказание» автора, правда, часто получается совершенная бессмыслица, но она никого не смущает. Напротив, все ищут в ней тайный смысл. И, как ни странно, находят. Ведь при желании можно истолковать «предсказание» как угодно.
Сонечка зажмурилась, открыла книгу где-то посередине и ткнула пальчиком в следующие строфы:
О, музыка, ты пища для любви!
Играйте же, любовь мою насытьте,
И пусть желанье, утолясь, умрет!
Вновь повторите тот напев щемящий, —
Он слух ласкал мне, точно трепет ветра,
Скользнувший над фиалками тайком,
Чтоб к нам вернуться, ароматом вея.
Нет, хватит! Он когда-то был нежнее…
Как ты могуч, как дивен, дух любви!
Ты можешь все вместить, подобно морю,
Но то, что попадет в твою пучину,
Хотя бы и ценнейшее на свете,
Утрачивает ценность в тот же миг:
Такого обаянья ты исполнен,
Что подлинно чаруешь только ты!
note 4
Соня буквально замерла, прочитав между строк свою будущую судьбу. Она быстро поставила книгу на место и покинула библиотеку.
* * *
Остаток дня вплоть до того момента, как семейство Бироевых приступило к сборам на предстоящий бал, прочитанные строки не давали покоя Соне. Даже когда матушкин парикмахер завивал ей щипцами локоны, в голове крутилось: «Любовь питают музыкой… О дух любви, как свеж и легок ты… Мечтанье так богато волшебствами…».
