Он вот несчастлив и одинок сейчас, это да! И кажется… кажется, не он один об этом знает.
– Что она сбежала от тебя, Виталик, – прошептала ему в лицо Саша. – Прости…
– Еще что? Что еще говорит тебе эта маленькая дрянь? – Он имел в виду Наташу, он перед расставанием все время называл ее так. – О чем еще рассказывает эта светская сплетница?
– Она… Она говорит, что Машу убила твоя Валера.
– Почему?
Он так испугался ее словам, что неожиданно прижал Сашу к себе, впившись ей в затылок пятерней. Его с Сомовым секрет перестал быть секретом, так? Кто разболтал? Сотрудники Сомова или эта старая женщина, испуганно мотающая теперь головой, отрицая свою причастность?
– Я не знаю. – Саша осторожно пожала плечами, боясь, что шевельнется, и он отпустит ее. – Так говорят.
– Кто? Кто говорит? Наташка?
– Мне сказала она. А кто ей, не знаю. – Саша теснее прижалась к нему, привычно пристраивая свое тело к его, и зашептала, зашептала: – Виталик, мне страшно! Мне очень страшно! Мне кто-то звонит, молчит и кладет трубку. Сегодня ночью кто-то звонил в домофон, а когда я спросила, кто там, убежали. Я боюсь! Ты же не хочешь, чтобы моя смерть была на твоей совести?
– При чем тут я? – зажмурившись, спросил Сетин.
Пора уже было выпускать из своих рук Сашу, но почему-то не хотелось. Может, он просто соскучился по женщине без Валерии? Или чувствовал в ней поддержку? Или просто странная опасность, грозившая непонятно откуда, сблизила их?
– Если ты меня прогонишь, я могу погибнуть, как Маша, – продолжала шептать Саша, нежно поглаживая Сетина по вискам, он раньше любил, когда она его так гладила. Наташка велела проявлять максимум терпения и подходить ко всему творчески. Импровизировать. – И еще меня могут посадить в тюрьму, Виталик!
– Тебя?! За что?!
Он отстранился и заглянул ей в глаза. Кажется, они не лгали. Боль, растерянность, страх, все это он рассмотрел там. Хотя…
Он совсем перестал понимать женщин. Или не понимал никогда, хотя и думал все время по-другому.
– Мой главный бухгалтер обворовала меня и скрылась за границей, – снова шепотом призналась Саша и разревелась, как дитя. – Я даже не подозревала, Виталик! А она… Эта гадина… Она…
– Да что она сделала? – Теперь уже он принялся поглаживать ее по голове, утешая. – Что?
– Она набрала кредитов на десять миллионов рублей, представляешь! – пожаловалась Саша. – У меня был всего лишь один кредит, я брала его давно. А она за моей спиной… Это ужасно, ужасно, Виталик! Мне нечем будет платить по процентам, не говоря уже о погашении кредита! Я в долговой яме, и меня за это могут посадить, Виталик! Можно… Можно я у тебя какое-то время поживу, а?..
Он понимал умом, что не должен. Это неправильно. Это может не понравиться Валерии, когда она вернется. Это породит массу слухов и сплетен. Наташка первая начнет разносить новость в клювике. И вообще, это было против его правил. Сашу он изгнал из дома, назад ей не было пути.
А сердце, его щемящее от болезненной неизвестности сердце, противоречило уму.
А почему, собственно, нет?! Это сердце его так возмущенно роптало. Почему нет? Валерии не понравится, так что с того? А понравилось ему ее внезапное исчезновение, а? Без объяснений и ультиматумов взяла и скрылась в неизвестном направлении. А он теперь выясняй отношения с милицией! И вдруг Саша права, и Валерия как-то причастна к гибели Маши? Он-то ведь никаких ключей не давал Маше от квартиры Валерии, кто тогда ей их дал? Кто мог их ей отдать, кроме хозяйки?
Что касается сплетен… Да черт с ними. Пусть болтают, сколько им вздумается. И Наташка пускай позлится. Она, как никто, была зла на Сетина. Она, как никто, считала себя лучше, умнее и красивее своих предшественниц. Маленькая подлая дрянь…
И принципы его могут меняться, не так ли? Ему сейчас одиноко, пусто и плохо. Ему сейчас рядом просто необходим человек, которому можно довериться, который бы его не предал. Саша прежде его никогда не предавала. И слушать могла. Старый друг, как известно, лучше новых двух. Почему нет?
– Ты можешь остаться, – проговорил он будто бы нехотя, на самом деле был теперь даже рад ее визиту. – Оксана Петровна постелет тебе в гостевой комнате на втором этаже.
Это тоже была уловка. Еще какая, и не признать за собой подобной слабости Сетин не мог. Гостевая комната, которая имелась в виду, дверь в дверь располагалась с его спальней. И они все трое разом усиленно начали делать вид, что это в порядке вещей. Оксана Петровна закивала согласно и поспешила выполнять указание хозяина. Саша снова пристроилась на диване, грациозно сложив длинные красивые ноги. А Сетин метнулся к холодильнику за выпивкой. Первая мысль, что посетила его при первом глотке, была: что скажет Сомов, узнав о новой жиличке…
– Ты с ума сошел, Виталий?! – в лоб спросил Сомов, едва об этом узнал. – Тебе нужно теперь бежать от этих баб, как черт от ладана. А ты вместо этого их к себе в дом тащишь?! Мало проблем?! Рашидов почему с тобой деликатничал, как думаешь? Не думай, сам скажу! Потому что я просил его об этом. Потому что разговор твой с ним был почти неофициальным! А начни он тебя всерьез допрашивать?! А ты вместо того, чтобы следовать нашим правилам…
– У нас с тобой нет и не может быть наших правил! – возмутился Сетин. – Ты вторую неделю крутишь задом, а дел никаких нет!
– Потому что я связан по рукам и ногам! – огрызнулся Сомов, уязвленный до глубины души.
Вот она, благодарность! Он ночей не спит. Он о привычках барских стал подзабывать. Курит безмерно. И все думает, думает, думает. Ну и ищет, конечно же, не сидит сиднем, как его тут упрекают.
– Я не могу твое имя трепать на каждом углу. Мне приходится с подвывертом заходить в каждую дверь. И вопросы задавать так же.
– И что ты успел за это время? – проворчал Виталий, внимательно прислушиваясь к звукам на втором этаже.
Саша оживленно о чем-то щебетала с Оксаной Петровной. Прямо как раньше, когда была его женой. Сетин поморщился. Его минутная слабость, кажется, может обернуться для него лишними проблемами. Вот и Сомов о том же твердит второй час.
– Перво-наперво установлено, что твоя пропавшая жена ни с кем, кроме тебя, своей подруги Катерины Быковой и твоей домработницы по телефону не разговаривала, – начал докладывать Сомов с надутыми от обиды губами. – После ее исчезновения ни одного звонка не зарегистрировано.
– Понятно… – пробурчал Сетин и покосился на Сомова.
Да плевать он хотел на его обиды! Корчит из себя тут профессионала, а дело ни с места.
– Что еще? – добавил он тут же, чтобы Сомов не гордился дюже своими никчемными достижениями.
– Я говорил с твоей бывшей женой, которую ты поселил теперь у себя. Так вот, она общается с Наташей, тоже одна из твоих бывших.
– Я знаю об этом, – прервал его Сетин с ехидцей. – И представь себе, это мне ничего не стоило. Ни единого рубля!
