Румянец очень шел ей.
– Благодарю за вашу галантность, милорд. Отныне я буду называть вас героем моего сердца.
Дрейвен наконец обрел дар речи.
– Вы делаете мне слишком много чести. Я даже не знал, что вы здесь, пока вы не упали на меня.
– Вот как? – удивилась Эмили.
Дрейвен смотрел, как она оправляет на себе юбку, при этом так плотно натягивает ткань на бедрах. Затем она наклонилась, явив взгляду верхнюю часть груди.
Он вспомнил, как сжимал в руках эти волнующие прелести, и ему сделалось совсем дурно.
– Надеюсь, вы простите мою неловкость, – проговорила Эмили и выпрямилась. – Я очень торопилась, чтобы на этот раз не заставлять вас ждать.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Дрейвен.
Лучше бы она заставила его прождать еще недели две, чем снова разжигать огонь в крови. Дрейвен слегка посторонился.
– Милорд, вы ведете себя так, будто боитесь меня, – с упреком заметила Эмили.
От такого замечания Дрейвен окаменел на месте.
– Я никогда не боялся ни одного мужчины.
– Но я не мужчина.
– Вы думаете, я настолько глуп, что не вижу этого? – Дрейвен сердито посмотрел на Эмили.
Заметив изменения в его голосе, она удивленно подняла четко очерченную бровь.
– Ну, судя по тому, как вы со мной обращаетесь, мне иногда кажется, что это именно так.
Поняв, что проиграл, Дрейвен слегка стушевался.
– Вы меня извините… – пробормотал он.
– Ну вот, – с торжествующим видом произнесла Эмили. – Пожалуйста.
– Что – пожалуйста? – недоуменно спросил Дрейвен.
– Вы обращаетесь со мной, как будто я не женщина.
Дрейвен почувствовал, что у него начинает болеть голова.
– Скажите, пожалуйста, а как я с вами обращаюсь?
На лице Эмили появилось странное выражение.
– Не знаю.
– Не знаете? – переспросил Дрейвен.
– Не знаю, – повторила Эмили невинным голосом.
– Тогда о чем мы спорим?
– А почему бы и нет? – насмешливо заметила Эмили.
Дрейвен подозрительно посмотрел на нее:
– Вы флиртуете со мной, не так ли?
– А если и так?
– Тогда я просил бы прекратить это.
– Почему?
– Потому что это меня раздражает, – резко ответил Дрейвен и стал спускаться по лестнице вниз.
– Уж лучше вызывать у вас раздражение, чем равнодушие, – произнесла ему в спину Эмили и двинулась следом. – Вы ведь все утро только этим и занимались. Тем, что сохраняли ко мне равнодушие?
– А если и так? – спросил Дрейвен не оборачиваясь.
Эмили вздернула подбородок:
– Тогда я просила бы прекратить это.
Дрейвен в отчаянии прижал руку к виску и остановился внизу лестницы.
– Как вы это со мной делаете? – спросил он, обернувшись.
– Что я делаю?
– Описываете круги вокруг меня. Честное слово, у меня уже кружится голова.
– Может быть, голова у вас кружится отчего-то иного? – спросила Эмили волнующим голосом и остановила взгляд на губах Дрейвена.
– От чего, по-вашему?
Эмили слегка пожала плечами, улыбнулась и прошла мимо Дрейвена.
– Откуда мне знать? – бросила она через плечо. – Я всего лишь простая и бесхитростная женщина.
Дрейвен тихо хмыкнул: простая и бесхитростная.
Эмили остановилась в дверях и оглянулась:
– А знаете, кто вы?
– Кто? – с вызовом спросил Дрейвен.
Эмили медленно облизала губы и проговорила страстным шепотом:
– Вы очень недурной собой мужчина с красивыми глазами.
Она двинулась дальше, а Дрейвен остался стоять, словно пораженный молнией.
Никто и никогда не говорил ему таких слов. Людоед, демон, сын дьявола, лошадиная задница – все, что угодно, но только не «очень недурной собой мужчина с красивыми глазами».
– С красивыми глазами, – повторил вслух Дрейвен.
Неужели у него действительно…
– Черт бы все это побрал! – в сердцах ругнулся он. Какое кому дело, какие у него глаза, он видит ими, и ладно. Он не смазливая девица, у которой голова идет кругом от комплиментов. Он рыцарь, который дал клятву держать свои руки подальше от леди Эмили. И именно так он и сделает.
– Не могли бы вы дать мне руку, милорд?
Услышав голос Эмили, Дрейвен недовольно поморщился. Она ждала, стоя подле своей лошади, чтобы он помог ей сесть в седло.
Что он сказал в замке всего час назад насчет того, чтобы держать руки от нее подальше?
Дрейвен оглянулся в поисках Саймона, но тот словно испарился. Все остальные его люди уже сидели верхом.
Что оставалось делать? И Дрейвен кивнул.
Только нужно представить себе, что это не она, а какая-нибудь толстая, противная монахиня.
Да, монахиня, от которой пахнет жимолостью и солнечным светом. Дрейвен постарался как можно быстрее поднять Эмили, но она не села в седло.
– Что случилось? – резко спросил он.
Она похлопала ресницами и с невинным видом проговорила:
– Я, кажется, не могу сесть.
Дрейвен с трудом подавил в себе желание бросить ее через седло, как куль с мукой.
– Вы делаете это нарочно? – шепотом спросил Дрейвен.
Игривый взгляд Эмили подтвердил его подозрения.
– Я сказала вам, чего хочу, и буду пускать в ход все средства, чтобы добиться своего.
– Должен вас предупредить, миледи. Еще никто никогда не побеждал меня.
– Тогда я должна сказать, что вы просто обязаны быть побежденным.
Дрейвен не успел ответить, так как в этот момент к ним подошел Саймон:
– А, вижу, ты позаботился о леди. Хорошее дело.
– Почему? Ты что, руку тоже вывихнул? – язвительно спросил Дрейвен.
– По правде говоря, да, – ответил Саймон, беря поводья. – Думаю, что на какое-то время буду совершенно ни на что не годен. Никаких галантных поступков.
Да ведь это заговор.
Как же он этого не понял? Но он не пешка, чтобы им манипулировать.
Дрейвен взлетел в седло. Он подождал, пока Эмили простится с Кристиной, державшей в руке большую книгу в кожаном переплете.
