— Еще как могу!
Глаза Гамильтона угрожающе потемнели, брови резко сошлись на переносице.
— Только через мой труп! — отчеканил он, как хлыстом огрел. Потом быстро обошел стол и навис над Алекс, заслонив собою белый свет.
Та, изрядно струхнув, попятилась.
— Эй, эй, Лео, спокойнее. Не ровен час, протрем твой роскошный ковер.
— К чертям собачьим мой ковер! — рявкнул Гамильтон, продолжая надвигаться на девушку, пока та не уперлась спиной в мраморную облицовку камина. — На себя мне плевать, но если ты думаешь, что я позволю какой-то… журналисточке из дешевой желтой газетенки наехать на мою мать, то глубоко ошибаешься! — С этими словами он крепко схватил Алекс за запястья.
Страх девушки начисто пропал.
— Руки прочь! — выкрикнула она, стараясь освободиться от его железной хватки.
— С куда большим удовольствием я сомкнул бы мои руки на твоей прелестной шейке, уж поверь, — прошипел Лео и навалился на нее всем телом.
Алекс стало трудно дышать. Их лица, одинаково гневные, были в каких — то десяти сантиметрах друг от друга, глаза обоих метали молнии. После минутного противостояния Гамильтон внезапно горько ухмыльнулся.
— Неужели ты не понимаешь, что твой план просто… просто подлый? — поинтересовался он.
Загипнотизированная взглядом изумрудно-зеленых глаз, Алекс прошептала:
— Да… я знаю, что это ужасно, но… — Слова не шли на ум, и она беспомощно замолкла.
Лео, не отпуская Алекс, тоже молчал. Тишину в комнате нарушал лишь отдаленный шум проносящихся внизу автомобилей. Вплотную притиснутая к камину Алекс заметила вдруг, что выражение глаз Лео как-то неуловимо изменилось. Они стали глубже, темнее, в них появилось нечто странное, от чего кровь быстрее побежала у нее по жилам, а сердце забилось, как вышедший из-под контроля метроном.
Впрочем, и Лео их близость не оставила равнодушным: даже сквозь ткань одежды Алекс слышала громкое буханье его сердца. Ноздри девушки нервно затрепетали, уловив терпкий аромат мужского одеколона.
А тем временем Лео отпустил запястья Алекс и положил руки ей на плечи. Темноволосая голова его медленно склонилась к ее голове, и…
Позже, гораздо позже, тщетно ломая голову над тем, что произошло в офисе Лео Гамильтона, Алекс ничем другим не могла объяснить свое идиотское поведение, как минутным помрачением рассудка.
Она ведь не какая-нибудь трепетная девственница и не из робкого десятка. Ей уже двадцать четыре, и она вполне способна постоять за себя, разве не так? Тогда почему, скажите на милость, она не закричала, не позвала на помощь? Ну, хотя бы не попыталась высвободиться из объятий этого мерзкого Гамильтона?
Ничего подобного Алекс не сделала, даже не предприняла попытки увернуться, когда твердые губы Лео завладели ее ртом.
Протекла минута. Или пять? Время, да нет, что там время — все вокруг перестало существовать для нее. Осталось только одно — волшебное, пьянящее чувство радостного волнения, в котором начисто растворились все остальные ощущения.
И лишь когда в мозгу забил тревожный набат, Алекс неловко заерзала, что, видимо, должно было означать попытку сопротивления.
Поздно! Под поцелуями Лео предательское тело, не желая прислушиваться ни к каким предупреждениям, обмякло, колени стали ватными, а руки сами собой взметнулись вверх и обвились вокруг крепкой мужской шеи. С чем может сравниться то наслаждение, которое доставляли движения опытных пальцев Лео, расстегивавших верхние пуговички ее облегающего костюма, и горячие дразнящие губы, скользившие по шее вниз, к манящей ямочке между грудей?
Одному Господу известно, что случилось бы дальше, если бы дверь внезапно не открылась и на пороге не возникла секретарша Лео.
Алекс будто окатили холодной водой. Только что она купалась в волнах неземного блаженства, и вот ее грубо оттолкнули, и она как сквозь плотную пелену тумана услышала сорвавшееся с губ Лео ругательство.
— П-простите, мистер Гамильтон, — в полном смущении залепетала Дора, чьи щеки в мгновение ока стали пунцовыми, — я… я думала, что вы уже уехали. Ведь у вас назначена деловая встреча…
Она повернулась, чтобы уйти, но властный голос Лео остановил ее. Стоя спиной к секретарше и заслоняя собой растерявшуюся и дрожащую с ног до головы Алекс, он громко произнес:
— Извинитесь за меня перед моими партнерами. Объясните, что меня задержали непредвиденные обстоятельства и что я приду чуть позже, когда подадут кофе.
Дора молча кивнула, и ее словно ветром сдуло.
Тем временем Алекс разбил временный паралич конечностей. Ноги самым предательским образом отказывались повиноваться, руки стали ватными. В наступившей тишине она старалась застегнуться, но пуговички никак не хотели попадать в петли.
Наконец ей удалось справиться с этой непосильной задачей, и она, с великим трудом взяв себя в руки, осмелилась посмотреть на Лео из-под опущенных ресниц. Интересно, когда он успел снова сесть за свой стол? И что за странный взгляд — будто он видит перед собой привидение? Почему на лице сквозь загар проступает бледность?
Откинувшись в кресле, Лео несколько мгновений задумчиво изучал Алекс, потом шумно выдохнул воздух и хрипло проговорил:
— Чего ты там замерла? Иди сюда и садись. То, что сейчас произошло… — Он неопределенно пожал плечами. — Впрочем, нельзя дать объяснение необъяснимому, а посему я не буду даже пытаться. Предлагаю вычеркнуть из памяти последние пять минут. Согласна?
Сознавая, что в упомянутые пять минут вела себя как законченная идиотка, Алекс тупо кивнула. На непослушных ногах она прошаркала к креслу напротив его стола.
— Итак, Алекс, я, кажется, стою перед дилеммой. Если правильно понял тебя, дело обстоит следующим образом: либо я разрешаю тебе написать статью обо мне и моей… гм… невесте, либо ты идешь на отчаянный шаг и предаешь гласности отвратительный поступок моей матери. Так?
— Э… да, все верно, — пробормотала девушка и, чтобы не встречаться с ним взглядом, уставилась на свои переплетенные пальцы, лежащие на плотно сжатых коленях.
— Скажи, — протянул Лео, и в голосе его прозвучал едкий сарказм, — это у тебя такой метод — шантажировать людей?
— Естественно, нет! — вспылила Алекс, выведенная из ступора столь нахальным вопросом, и подняла наконец глаза на хозяина офиса. — Даю слово — я никогда прежде не прибегала к подобной уловке.
— Могла бы и не начинать.
— Ну ладно. — Она нервно пригладила волосы. — В качестве утешения признаюсь: мне очень стыдно, что пришлось надавить на тебя таким образом. Но, клянусь, я никогда бы так не поступила, если бы не попала в безвыходное положение.
— В безвыходное положение?
— Ну да, — пожала плечами Алекс. — Суть в том, Лео, что если я не напишу эту статью — вернее, две статьи, — то, скорее всего, потеряю работу. Так или иначе, — с горечью добавила она, — это единственная причина моего появления в твоем офисе. Иначе зачем бы мне связываться с тобой — или с кем-нибудь из твоей семьи?
