Внезапно раздался крик тревоги, и мужчины — даже Юан, на каждом шагу проклиная свою голову, — бросились к двери. Брейден широко распахнул дверь, и все увидели английского посланца, въезжающего во внутренний двор верхом на рыжем жеребце.
При виде этой картины Сии покачал головой. Глядя на лица шотландцев, окруживших герольда, можно было безошибочно сказать, что Син был единственным человеком, которого встречали менее радушно, чем этого англичанина.
Заметив Сина и Саймона, мужчина тотчас расслабился, и если не знать, что привело сюда этого человека, Син удивился бы его поведению, так как на его памяти первый раз кто-то по-настоящему почувствовал облегчение от его присутствия.
Посланец спешился и подал Сину запечатанное письмо.
— От лорда Рэнальфа, владельца земель Оксли. Сломав печать, Син читал послание и с каждым прочитанным словом становился все мрачнее.
— Он послал сообщение Генриху?
— Да, милорд. И король дал знать, что сам лично отправится проверить ущерб.
— Что случилось? — спросил Лахлан.
Увидев направлявшуюся к ним жену, Син подождал, пока она подойдет ближе, и только тогда ответил на вопрос брата:
— По-видимому, группа Макнили напала на земли Оксли. Он потерял почти два десятка коров, а его деревню сожгли дотла. Его люди лишились всего урожая и теперь с трудом переживут зиму. — Он выразительно посмотрел на Калли, чтобы она поняла всю серьезность положения, — На одном из деревьев поблизости они нашли записку, в которой говорилось: «Англичане, убирайтесь с шотландской земли» — и стояла подпись: «Макнили».
— Астер этого не делал, — побледнев, сказала Калли, — Он ни за что не одобрил бы такого.
— Я знаю, — честно согласился Син, складывая письмо. — Ему совсем не нужно, чтобы гнев Генриха обрушился на его голову. Скажите вашему лорду, — обратился он к посланцу, — что я лично займусь этим делом и найду человека, который это совершил.
Герольд кивнул.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Калли.
— Я хочу, чтобы вы оповестили всех мужчин своего клана, которым больше четырнадцати лет, что им следует явиться сюда к концу дня. Мне нужно с ними поговорить.
— Думаю, это просто безрассудно. — Лицо Калли стало совсем белым, хотя Син считал, что сильнее побледнеть невозможно. —* Они могут напасть на вас.
— Напав на моего брата, они нападают на нас, — хмуро сообщил Лахлан. — Передайте им это. Я сомневаюсь, что кто-либо из рожденных в вашем клане хотел бы пойти войной на Макаллистеров.
— Я передам, — кивнула Калли.
Сегодня ее волосы были заплетены, но все равно завитки выбивались из косы и очаровательно обрамляли ее лицо, и, как обычно, на ней была отцовская накидка. Син, не в силах оторваться от этого зрелища, провожал взглядом жену, которая пересекала двор, отправившись выполнять его требование, и, глядя на ее покачивающиеся при каждом шаге бедра, ощущал все большее и большее напряжение в теле.
— Хороша, не правда ли? — заметил Лахлан.
— Как первый весенний день после долгой суровой зимы. — Слова вырвались у Сина случайно, и четыре пары глаз в изумлении уставились на него.
— Поэзия? — расхохотался Юан.
Син толкнул его, но братья продолжали смеяться.
— Сдается мне, Син убит наповал, — пошутил Брейден. — Лахлан, тебе следует найти священника для причастия.
— Ему лучше найти священника, чтобы выполнить последний обряд для тебя, прежде чем я тебя убью.
Брейден еще громче расхохотался.
— Ладно, хватит, — остановил их Саймон. — Будьте снисходительны к несчастному Сину.
— Спасибо, Саймон.
— А кроме того, я думаю, он очень мил.
— Мил! — прогремел Лахлан. — О да, как маленький дикий лев.
— Не желаю выслушивать это от мужчины, который разгуливает в юбке, — фыркнул Син.
Все трое братьев застыли.
— Прошу прощения? — переспросил Юан.
— Вы меня слышали. Итак, — с сатанинской улыбкой обратился Син к Саймону, — я тебя спрашиваю, кто милее? Мужчина в брюках или кастраты в юбках?
Братья кинулись на него, а Син, бросившись на пол, прокатился у них между ногами.
— Он мой! — рявкнул Юан, но Син убежал раньше, чем его успели схватить.
Калли оглянулась на мужа, появившегося в конюшне вслед за ней, и едва узнала его. Он бежал сломя голову, и через две секунды она поняла почему. Его братья и Саймон гнались по пятам за ним.
— Что случилось? — поинтересовалась Калли.
— Ничего. — Забежав за нее, Син поставил ее между собой и братьями, стараясь оставаться невозмутимым, но потерпев в этом полный провал.
Пятеро мужчин тяжело дышали после бега.
— Значит, прячешься за женщиной, да? — Первым отдышался Лахлан. — И с каких же пор ты стал трусом?
Взглянув через плечо, Калли увидела, что Син усмехается.
— Я не прячусь, а просто не хочу, чтобы ты пострадал.
— Да, как же, мы пострадаем, — поднял его на смех Юан.
Братья Макаллистеры бросились вперед, но Калли остановила их, не позволив дотянуться до своего мужа:
— Он ранен.
— Сейчас он еще не так будет ранен. — Брейден, прищурившись, смотрел на Сина.
— И что же все это означает? — Калли развела руками, чтобы отгородить мужа от его братьев.
— Он нас оскорбил. — Лахлан с негодованием выпрямился, очевидно, до глубины души возмущенный ее вопросом.
— И поэтому вы собираетесь побить его? — скептически спросила Калли.
— Да, — в один голос ответили мужчины.
Калли провела рукой по лбу. У нее уже разболелась голова от попыток разобраться с этой вспыльчивой компанией.
— А вы, опять же, предводитель чего? — Замолчав, она прищелкнула языком. — О-о, я забыла, уважаемого и бесстрашного клана.
Лахлан смущенно кашлянул.
— Все, что вы сказали ему, верно, дорогая, — откликнулся из-за ее спины Син.
— А вы… — Калли повернулась лицом к мужу. — Вы советник короля, не так ли? — Окинув всех взглядом, она покачала головой, хотя в душе находила их поведение приятным и забавным.
— Они начали первыми. — Син сердито обвел взглядом остальных.
— Ну, раз так, тогда все правильно. — Цокая языком, Калли укоризненно смотрела на мужчин. — А теперь, ребята, мне пора приниматься за работу. Не будете ли вы все пятеро так любезны и не вернетесь ли к своей еде?
— Мой желудок голосует за еду. — Саймон шагнул вперед, и что-то в его манере вести себя напомнило Калли подростка, пытающегося исправить свою оплошность. — И хочу напомнить, я здесь ни при чем. Я просто-напросто невинный наблюдатель.
