Эта женщина не наслаждалась своей дурной славой и не радовалась вниманию прессы.
– И часто вы сталкиваетесь с подобным отношением? – спросил Том.
– Время от времени. Но я не… я редко общаюсь с такими неприятными людьми, так что все в порядке. Если мы участвуем в каком-то благотворительном мероприятии, то люди не высказывают мне это в лицо. Но я конечно замечаю ухмылки и слышу смешки.
– Вы поэтому не сразу согласились заняться организацией концерта?
– Я хотела им заниматься, – резко возразила она. – Просто… это беспокоило моих родителей. – Она вертела в руках игрушку для снятия стресса, найденную в ящике Розиного стола, – маленький упругий глобус, который можно мять и растягивать. – Они знают, что меня сейчас не слишком радует общение с людьми. Подобные дела обычно взваливают на Розу.
Том нахмурился. Неужели именно после появления видео в Сети она перестала доверять людям?
Том встал, обошел стол кругом и извлек бедный сплющенный глобус из ее пальцев.
– Едем. – Он взял Вайолет за руку и заставил встать.
– Что? Куда? – Том решил, что озадаченная складочка между ее бровями очень ей к лицу.
– Приглашаю вас на ланч, – сказал он. – Обещаю, что это будет не для прессы.
Том плохо представляет себе, куда они могут поехать пообедать.
– Есть поблизости хорошее место? – спросил он у Вайолет.
Вайолет закатила глаза и взяла сумочку и ключи.
– Идемте.
Она включила зажигание, и пока Том настраивал радио, прикинула варианты. В деревне был паб «Павлин», но он находился через дорогу от церкви и в нем часто обедал их викарий. Она не сомневалась, что если придет туда с Томом, то уже в воскресенье это будет обсуждать весь цветочный комитет. В следующей ближайшей деревне был кабачок «Три бочки», но там среди недели любила перекусить мама со своими аристократическими приятельницами. Вайолет не могла вспомнить, по каким дням точно.
Оставалось только одно заведение – «Лиса и гончие» в третьей деревне, где подавали чипсы – такие необыкновенно вкусные, что ради них и умереть не жалко.
– Что, есть какая-то причина, по которой нам ради пары бутербродов надо пересечь страну? – спросил Том, когда они проехали мимо поворота, ведущего ко второй деревне.
– Чипсы – сделанные вручную чипсы. – Это была всего лишь полуправда.
– Тогда понятно. – Том откинулся на сиденье и подложил руки под голову. Радио играло какую-то малоизвестную джазовую музыку.
– Вы хотели о чем-то меня спросить?
– Мы сперва перекусим. А потом по-дружески поболтаем. О своих родных, к примеру, о друзьях, просто о жизни. Обычно, когда люди вместе сидят за ланчем, они именно так и делают.
– Не всегда, – возразила Вайолет. – Когда в пабе собираются вместе члены нашего комитета, то обычно разговор идет о разных людях. Посторонних. Всегда комфортнее сплетничать о малознакомых людях, чем о самих себе.
– Справедливо, – согласился Том. – Ладно, тогда представьте, что у нас с вами свидание по Интернету.
– Не выйдет, – невольно засмеялась Вайолет.
– Почему?
– Потому что ни одна логическая компьютерная программа не соединит нас! – Журналист и женщина, которую его собрат по профессии обманом выставил напоказ перед людьми в момент занятия любовью!
– Не будьте так уверены! – Том повернулся к ней всем корпусом. – Мы оба довольно молоды, довольно привлекательны…
Вайолет нетерпеливо закинула волосы на спину.
– Независимо от степени нашей привлекательности я уверяю вас, что наши психологические профили крайне отличаются друг от друга.
Она выключила двигатель.
– Я уверен, что у нас найдется много общего.
– Вы же вообще ничего обо мне не знаете, кроме того, что прочитали в Интернете.
– Совершенно верно, – улыбнулся Том, открывая дверцу. – А вы ничего не знаете обо мне.
– Помимо того, что вы журналист.
– Это моя работа, а не то, что я есть. – Он вышел из машины.
– И кто же вы есть? – спросила Вайолет ему вслед.
– Вы можете выяснить это прямо сейчас, за ланчем. – Он наклонился, оперся руками на дверную раму и пристально взглянул на нее. – Давайте заключим договор. За каждый вопрос, на который вы мне откровенно ответите, я отвечу на один ваш. И не будет никакой записи.
– Я уже говорила, что не верю в вашу честность.
– К концу ланча, может быть, поверите. А теперь пойдемте. Я умираю от голода.
Глава 9
Вайолет оказалась права – чипсы действительно стоили того, чтобы ехать за ними. Заказав пинту горького пива для Тома и апельсиновый сок для нее, они обсудили: меню, пользу супа по сравнению с десертом, выгодное расположение столика у окна и пару, ссорящуюся на автостоянке.
Когда наконец официантка принесла им заказанные блюда, Том ухватился за свой шанс.
– Итак, вы хотите начать первой или уступите очередь мне? – Пока Вайолет обдумывала ответ, он успел положить в рот парочку чипсов. – Я в самом деле вовсе не предполагал, что задам вам такую головоломку!
– Это трудный выбор, – сказала Вайолет. – Если вы начнете первым, я пойму уровень вопросов и мне будет проще задать их самой. Но если начну первая я, то смогу оценить, насколько искренни ваши ответы, прежде чем решу, насколько искренними должны быть мои. Понимаете?
– Отлично понимаю. – На самом деле Том не вполне ее понял. – Значит, так: вы любите кино? – спросил он.
Вайолет встретилась с ним взглядом.
– Это уже ваш первый вопрос? Потому что я еще не решила…
– Хорошо. Можете не считать это вопросом. Просто праздное любопытство. – Все, что заставит ее разговориться, уже хорошо.
– Тогда – да, я люблю кино. – Она перевела дыхание. – Теперь моя очередь. Почему вы решили писать книгу о папе?
– Потому что это удачный шанс для карьеры. – Том пожал плечами. На лице Вайолет отразилось некоторое разочарование, и он подумал, что, возможно, с ее стороны вопрос вовсе не был пустым. Он помолчал, обдумывая более полный ответ. – «Скриминг Лемонз» была любимая группа моей матери, мое детство прошло под их музыку. Так что даже если это не сулило бы мне известности – и, может быть, каких-то денег, – я все равно взялся бы за эту работу. Вы много значите для любителей музыки по всему миру, я не хочу, чтобы память о вас исчезла, когда все мы станем далеким прошлым.
– Музыка, конечно, останется жить, – Вайолет задумчиво посмотрела на него, склонив голову набок. – Разве этого мало?
– «Лемонз» – это не только музыка. Это еще и люди, которые очень важны для своих поклонников, таких как моя мама. И я не хочу, чтобы правда о том, какими они были на самом деле, затерялась в анекдотах и байках, рассказанных людьми, едва их знавшими.
