– За то, как вы переиграли этого невежу на его поле! – Том поднял свою кружку, и Вайолет послушно чокнулась с ним.
– Вам не показалось, что я слишком далеко зашла? – спросила она. В конце концов, одно дело не дать Джейку Коллинзу сорвать концерт, а совсем другое – настаивать на своем c помощью давления и угроз.
Но Том покачал головой.
– Поверьте, вы действовали полностью адекватно ситуации. Ваша сестра одобрила бы вас.
– Но только мы не будет ей об этом рассказывать, хорошо? – сказала Вайолет. – И в вашу книгу вы это вставлять не будете.
– Но это такой великолепный материал!
– Он обо мне, – ответила Вайолет, – а книга предположительно будет посвящена папиной группе, если вы не забыли.
– И его семье! Ваш отец настойчиво это подчеркивал.
Вайолет закатила глаза.
– Не представляю, зачем ему это. Люди захотят почитать об их с мамой любви. Ну, можно вставить маленькую часть о Дэзи, которая вышла замуж за аристократа, и конечно упомянуть о том, что Роза делает для группы всю администраторскую работу. Но что можно написать обо мне?
– Я и пытаюсь узнать.
– С помощью ваших бесконечных вопросов!
– На которые вы не даете ответов. – Том вскинул брови. – Почему?
Он решительно не хотел остановиться.
– За ланчем я рассказала вам все, что вы хотели узнать.
– Об одном неудачном опыте с тем малым восьмилетней давности. Но как насчет того, кто вы теперь? – спросил Том. – Как протекала ваша жизнь с тех пор, Вайолет?
– Почему вам так хочется узнать все про мою жизнь?
– Потому, что я хочу вас понять.
Вайолет обернулась через плечо, проверяя, не пришел ли кто-нибудь еще в бар и не слушает ли их разговор. Но Тому это было явно все равно, он ничего не замечал.
– Вайолет, вы для меня загадка. А отгадывать загадки – в этом отчасти заключается моя работа.
– Но почему вас это так интересует? – прошептала Вайолет.
Они были знакомы с ним всего каких-то пару недель, но вдруг ей больше всего на свете захотелось услышать, что она ему небезразлична.
– Потому что… потому что вы – это не только ваше прошлое. Вы… Боже мой, Вайолет, да вы могли бы стать кем пожелаете, а вы прячетесь в Хантингдон-Холле. Я хочу понять вас, узнать о вас правду. Хочу… чтобы вы доверяли мне.
Вайолет перевела дыхание.
– Я ведь приехала сюда сегодня, разве нет?
– Да, – согласился Том. – Но почему? Я хочу сказать – зачем было браться за организацию концерта, если вам отчаянно не хотелось изменить вашу жизнь?
В самом деле, зачем? Казалось, что она приняла решение уже так давно.
– Думаю, отчасти из-за вас, – неожиданно для самой себя призналась она. – После нашей встречи в аэропорту… мне казалось, вы решили, что я – это всего лишь фамилия моих родителей и мое постыдное появление в Интернете. Наверное, я захотела доказать, что представляю собой кое-что сверх этого.
– Прекрасно! Потому что так оно и есть. И я страшно рад, что вы начинаете это видеть. – Том отпил большой глоток из своей кружки и нахмурился. – Но если это было только отчасти, то в чем другая причина?
Том сидел слишком близко к ней, чтобы она могла сосредоточиться. Вайолет пожалела, что не села за другой столик, где стулья стояли напротив друг друга, а выбрала кабинку с полукруглым диваном. Здесь он смог незаметно придвинуться к ней, и теперь их ноги почти соприкасались, отчего ее мысли начинали путаться…
– Наверное… я не хотела подвести Розу. И родителей. И…
– Да? – Он придвинулся еще на дюйм, и она почувствовала прикосновение его бедра, теплое и успокоительное. Его рука лежала на спинке дивана, почти обнимая ее за плечи, защищая, оберегая.
– Кажется, я хотела сделать что-то стоящее… я знаю, вы думали, я просто болтаюсь по дому и бездельничаю, ну, от случая к случаю составляю букетики. Наверное, я как раз и хотела, чтобы люди так обо мне и думали, потому что тогда они не ждали бы многого от меня. Не знаю… – Она перевела дыхание. – Между прочим, я много всего делала для нашего местного сообщества, не только расставляла цветы. Помогала в церкви устраивать обеды для пенсионеров, консультировала людей по разным вопросам, а еще… мы с мамой участвуем в телефонной службе доверия. Телефон государственный, наша фамилия нигде не значится. Но мы принимаем звонки от детей и подростков, которым необходимо с кем-то поговорить, или требуется помощь, чтобы избежать разных опасных ситуаций. Я часто дежурю на телефоне и разговариваю с девочками, которые получают свой первый опыт взрослой жизни.
Вайолет остановилась, увидев, что рука Тома легла ей на плечи и что он смотрит на нее с выражением, которое она не могла понять.
– Ну вот… Я не только сижу и цветочки перебираю, – проговорила она. – Но хотелось чего-то большего. А концерты обычно устраивали без моего участия, и показалось, что мне тоже стоит попытаться…
Том покачал головой.
– Всякий раз как я решаю, что наконец разгадал вас, вы снова чем-то меня удивляете. Доказываете, что в вас есть то, чего я даже вообразить не мог.
– Правда? – Она взглянула на него.
– Истинная правда. – Их взгляды встретились, и он еще не успел наклониться к ней, как она поняла, что сейчас он снова поцелует ее. И ей очень захотелось этого. Но что-то заставило ее отпрянуть.
– Подождите!
С трудом проглотив слюну, Том отодвинулся. Только для того, чтобы Вайолет знала – он не станет торопить события, если она еще не готова.
– Что случилось? – спросил он, пытаясь вернуться в реальность.
Бог мой, он ведь не какой-нибудь идиот. Что он делает, о чем только думает? Ведь она – второстепенный персонаж, который заслуживает разве что двадцати страниц в его книге.
Далеко не подходящая кандидатура, в которую он мог бы влюбиться.
– Я не знаю. – Вайолет потупила глаза, и Том сейчас многое отдал бы за то чтобы прочитать ее мысли. – Я просто… не уверена, что это хорошая идея.
– Почему? – спросил он, и разочарование сжало ему грудь, как он ни пытался этому сопротивляться. Он понимал, что она не готова открыться. Ему просто надо расположить ее к себе.
– Потому что вы журналист. Потому что я не собираюсь завязывать отношений. Потому что вы работаете на папу. Много всяких причин.
– Но вы не сказали, что не чувствуете того же, что чувствую я, когда мы вдвоем.
Вайолет вздохнула.
– Послушайте, я и не говорю, что я не… Хорошо. Да, меня тянет к вам, хотя мне этого и не хочется. Но это еще не значит, что нам непременно надо… что-то с этим делать. Вы гостите в моей семье, работаете с моими родителями. Зачем же рисковать, ведь можно все испортить.
