Когда Килин спускалась вниз, ее внезапно охватило неопределенное ощущение, что Джанни в доме нет. До этого она даже не задумывалась о его местонахождении.
Лючия появилась у подножия лестницы, она выглядела слегка взволнованной, быстро что-то говорила, дополняя свою речь жестами, указывающими на улетающий вертолет. В ее ясных глазах проглядывали беспокойство и жалость.
Джанни был в том вертолете – он куда-то улетел и оставил ее здесь. Одну. На секунду она забыла, как дышать. В животе все сжалось, и она покачнулась. Лючия взяла ее за руку, продолжая объяснять что-то на итальянском. Они направились к великолепной террасе, где уже был накрыт к завтраку стол.
Лючия суетилась вокруг нее, но все мысли Килин были направлены на поведение Джанни. Что может означать его отъезд?
Ей ужасно не нравилось чувство изолированности от мира, которое все больше охватывало ее. Она оказалась одна на этой вилле, расположенной посреди какого-то непонятного итальянского городка, беспомощная, одинокая. Она не понимала ни слова по-итальянски и теперь не знала, где Джанни и когда он вернется.
Она пыталась спросить Лючию, оставил ли он ей записку, но экономка лишь покачала головой, не понимая ее. Она виновато улыбнулась и сделала еще пару жестов, показывая, что хозяин виллы скоро вернется.
Лючия снова захлопотала возле нее, и Килин решила пойти в его кабинет и проверить, нет ли там записки. Она не нашла ничего, кроме чистых листков бумаги.
Килин с разочарованием опустилась в кресло. Может быть, все из-за того, что она оттолкнула его? Поэтому он решил оставить ее здесь одну? Так почему она не чувствует торжества и удовлетворения? На нее накатывала истерика, и Килин старалась подавить все чувства, но паника на крыльях ветра пробиралась все глубже в душу, унося ее обратно в детство.
Килин решила успокоить себя тем, что Джанни уехал ненадолго, и этому наверняка есть разумное объяснение. Потом она поднялась и начала осмотр виллы. Через час вернулась на то же место и не увидела за это время в доме ни одной живой души.
Лючии тоже поблизости не оказалось. Килин даже не подумала просто позвонить Джанни. При первой встрече он дал ей визитку со своим номером, но она не могла вспомнить, где ее бросила. В любом случае батарея ее мобильного села, а зарядку она не нашла.
Она была в полном одиночестве на этой огромной вилле, где-то к югу от Перуджи, и уходящий день не принес и весточки о возвращении Джанни. Мысленно Килин вернулась в свое прошлое, в детство, где никто о ней не заботился и не думал о ее самочувствии. Родителям было наплевать.
Медленно, но верно стены, которые она тщательно строила на протяжении долгих лет, начали рушиться. Она поклялась, что никогда не позволит этому повториться.
* * *
Джанни возвращался на виллу поздно вечером, весь день он не мог усмирить бушующий в душе гнев. Его глаза закрывались от усталости, а разочарование пульсировало в груди.
Черт бы ее побрал, эту женушку! Жену, которая вчера должна была разделить с ним постель. Весь день он боролся с соблазном остаться на ночь в Риме, но неожиданное чувство вины остановило его.
Когда он думал о Килин, то мысленно возвращался в прошлую ночь и вновь смотрел на ее нелепый наряд, горя от страсти. Как же сильно он хотел сорвать с нее платье и касаться ее нежной кожи.
А потом из ее прекрасного рта выскользнула последняя ложь. Девственница. Ха! Джанни уже давно понял, что девственницы вымерли, как птица додо. Он перестал верить в невинность с тех пор, как его шестнадцатилетняя подружка спросила свысока: «Не волнуйся, я буду нежной. У тебя же это первый раз?»
Прошлой ночью ему казалось, что он поднимается на бесконечную гору. Он был уязвимым и открытым, когда показывал свое желание, а вот Килин держала его на расстоянии и отрицала свои чувства. Дрожь отвращения пробежала по его телу. Этого было достаточно, чтобы ему расхотелось ее касаться.
Он тихо выругался, когда перед глазами появилась вилла. Огней не было видно. Внутри разгоралось раздражение, смешанное с чувством паники, что Килин могла уехать и исчезнуть.
Он вышел из джипа и пошел вверх по лестнице. Свет включен, но внутри ни звука. Почему-то Джанни чувствовал, что Килин здесь, и ему стало легче, хотя раздражение осталось.
Сняв пиджак, он направился в спальню. В комнате было темно, и на мгновение он подумал, что она спит, но потом заметил фигуру у окна.
Свет наполнил комнату, озарив сидевшую на подоконнике Килин: она поджала ноги, упираясь в них подбородком, ее волосы в диком беспорядке рассыпались по плечам. Желание настолько сильно завладело Джанни, что он готов был забыть о прошлой ночи.
Но что-то было не так. Она не двигалась. Джанни подошел ближе, отталкивая подкрадывающееся беспокойство.
– Килин? – отчеканил он.
Она медленно повернулась и посмотрела на него, отчего Джанни резко втянул в себя воздух. Она была бледной, как лист бумаги, а глаза выглядели просто огромными. Казалось, она тут же вернулась к жизни: эмоции вновь вернули румянец на щеки, а глаза загорелись, точно драгоценные камни.
Она встала и бросилась к нему, ударив его прямо в грудь, прежде чем он сделал шаг назад.
– Никогда, слышишь, никогда больше не бросай меня одну! Ты меня понял?
Джанни, не говоря ни слова, смотрел на нее. Она выглядела потерянной, а голос был полон гнева. Его отсутствие дома не просто задело ее, она испугалась.
– Я думал, что это как раз то, чего ты хочешь со дня нашего знакомства.
Глава 7
Возможно, Килин согласилась бы со словами Джанни, если бы боязнь одиночества не была ее фобией. Конечности покалывали, как будто в них втыкали булавки, и затекли от неудобной позы, в которой она провела несколько долгих часов. Рука пульсировала от удара по его груди, твердой, как сталь.
Она жаждала его увидеть. Мечтала, чтобы он вернулся, черт его побери!
– Ты ничего мне не сказал, – обвинила она его. – Ты даже записки не оставил.
– Я думал, Лючия расскажет тебе. – Его челюсти сжались.
Килин издала резкий смешок:
– На языке жестов? Я не говорю по-итальянски, а она не знает английского.
– Ты могла мне позвонить!
– Я не смогла найти твой номер, да и у телефона села батарейка. – Она изо всех сил пыталась найти этому объяснение. Потом голос стал тверже. – Весь день здесь не было ни души! Даже Лючия потом исчезла. Я была одна. Всякое могло случиться, ты не думал об этом?
– На твое счастье, я уехал лишь на один день. – На лице Джанни застыло раздражение. – И ты находишься на одной из самых роскошных вилл Италии. Здесь есть даже крытый и открытый бассейны.
Килин отвернулась, услышав его предложение саму себя развлекать. Глаза ее увлажнились, а грудь жгла мучительная боль. Она не плакала много лет, и ее родители сейчас посмотрели бы на нее с недоумением. Гнев был единственным спасением.
