Она сняла обручальное кольцо и положила его на стол поверх бумаг, потом взяла портфель и быстро пошла к двери. Взялась за оцинкованную ручку, но не смогла просто уйти.
– Я знаю, что этот брак для тебя был всего лишь сделкой, очередным деловым контрактом, но в Умбрии я чувствовала нечто большее. Ты просто пытался заставить меня дать этому браку шанс, но я поверила в будущее – и ошиблась. В любом случае ты дал мне понять, что я могу быть сильной и все выдержать. Никогда бы не подумала, что потеря наследства сделает меня счастливее.
Килин развернулась, вновь нашла рукой дверную ручку и вышла. Она навсегда покидала Джанни в поисках своего пути.
Джанни с глубоким удивлением смотрел на закрытую дверь. Ему это приснилось? Действительно ли сейчас приходила Килин и подписала бумаги по передаче семейного бизнеса ему? Бизнеса, из-за которого он и вступил с ней в фиктивный брак?
Он посмотрел вниз и увидел пачку бумаг и обручальное кольцо. Нет, этот цветочный аромат духов не был миражом. Он закрыл глаза, и комнату огласил нервный смех.
Джанни упал в кресло, будто кто-то ударил его в живот. Он все еще слышал сквозь туман ее слова: «Знаю, что этот брак для тебя был всего лишь сделкой, очередным деловым контрактом, но в Умбрии я чувствовала нечто большее».
Последние три недели Джанни ходил по лезвию бритвы – его рынок атаковали конкуренты, и он вел усиленную борьбу за постоянных и новых клиентов. Люди смотрели на него и шептались за спиной. Мафия, грехи отца… Даже его мать была так обеспокоена, что навестила его. Худший кошмар наяву. Но волновало ли это все его?
Нет.
Его мысли занимало другое: его красавица с рыжими волосами. Она ушла, потому что поверила, что он не хочет ее видеть.
Он тщетно уверял себя, что ему все равно. Но сейчас Джанни внезапно понял, что все эти недели не жил – его угнетали боль и отчаяние.
Он быстро покинул офис и побежал на улицу, но было уже поздно. Ее, конечно, уже и след простыл.
– Филе ягненка для первого столика готово!
– Я взяла. – Килин убрала блокнот с заказами в карман в передней части фартука. Она взяла тарелку и поспешила к столику. Шея затекла, и каждый мускул ее тела стонал от усталости, но она была рада тяжелой работе, потому что так отвлекалась от проблем.
Менеджер вновь позвал ее и вручил меню:
– Парень за третьим столиком. Сам сел за столик, но он настолько хорош, что я готова ему это простить. – Старая подруга по колледжу пыталась поднять ей настроение.
Вернувшись из Рима, Килин случайно встретила ее и узнала, что ей нужны официанты для нового ресторана.
– Оставь его мне.
Килин пошла принимать заказ и уже готова была поприветствовать гостя, как вдруг остановилась и от удивления открыла рот.
За столиком сидел Джанни Делюкка собственной персоной. На секунду Килин показалось, что она упадет в обморок, и, видимо, Джанни догадался о ее состоянии, потому что поднялся со стула, готовый подхватить ее.
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя. – Он сел на место, изображая на лице раскаяние. – Почему, черт подери, твой адвокат не знает, где ты живешь?
– Потому что в данный момент я остановилась в хостеле. – Щеки Килин предательски покраснели. – Не могу пока себе позволить снимать квартиру.
Если Джанни пришел разбираться, то сейчас самое время. Килин зарабатывает копейки и может снять только хостел. Он должен чувствовать, что правосудие восторжествовало.
– Нам нужно поговорить.
Килин моргнула от неожиданности. Сейчас Джанни уже больше походил на себя, чем при их последней встрече: волосы были аккуратно причесаны, лицо гладко выбрито.
Килин разозлилась на себя: после всего случившегося она разглядывает его внешность!
– Я не могу сейчас уйти, – отрезала она. – Моя смена заканчивается только через два часа.
Она повернулась и забрала с собой меню, но Джанни поймал ее за руку.
– Отпусти меня! – Она повернулась к нему.
– Нет, ты пойдешь со мной. Сейчас.
Килин уже хотела было ему возразить, но его взгляд остановил ее. Она хорошо знала эту решительность.
– Хорошо, я спрошу. Если меня не смогут отпустить, тебе придется подождать.
Наконец он отпустил ее руку.
Килин вернулась к Сьюзен и неохотно объяснила ей ситуацию.
– Это твой муж? – Глаза подруги расширились от удивления.
– Скоро станет бывшим, – поспешно сказала Килин, думая о подписанных вчера бумагах на развод.
– Я пойму, если ты больше не придешь к нам, – мечтательно произнесла подруга. – Заранее прощаю тебя.
Килин закатила глаза. Сердце стучало в груди как заведенное, но Джанни, конечно, пришел поговорить о компании. Она сняла фартук, забрала сумку и быстро направилась к двери, даже не проверяя, пошел ли он следом.
– Идем ко мне в отель, это личный разговор. – Он легко догнал ее.
Килин остановилась и посмотрела на него. Она все еще была в форме официантки – черная юбка и белая рубашка, которые пропахли ароматами кухни. Ей все еще тяжело было поверить, что Джанни здесь, под пасмурным небом Дублина.
– Нет, – покачала она головой, – в моем хостеле есть кафе, мы пойдем туда.
Джанни сжал губы, но ничего не ответил. После минуты молчания все же согласился.
Десять минут спустя они зашли в лобби одного из самых оживленных хостелов Дублина, выполненного в грубом стиле хиппи.
Она уже сожалела, что пришла именно сюда, но потом увидела, как брезгливо покосился Джанни на потертое кресло, и успокоилась.
– Почему ты здесь? – Она обхватила руками чашку с кофе.
– Ты действительно хочешь так жить? – Джанни ответил вопросом на вопрос.
Килин лишь кивнула в ответ, удивляясь тому, что ей безумно хочется к нему прикоснуться.
Джанни сделал глоток кофе и поставил чашку на стол, пронзая ее взглядом.
– Я должен перед тобой извиниться.
– Неужели? – Килин задержала дыхание.
– Я автоматически приписал тебе вину, когда узнал о банкротстве компании, но ты не давала мне ни одного основания полагать, что вступила в сговор с отцом.
– Ты говорил с моим отцом? – Внутри Килин что-то оборвалось. – Или проверил все бумаги и увидел, что там нет моего имени?
Джанни покачал головой:
– Нет, я ничего не проверял. И не нужно было. После твоего ухода я разобрался со своими чувствами и все понял.
– Чувствами? – Голова Килин закружилась. – Что ты имеешь в виду?
Джанни вздохнул и провел рукой по волосам, выдавая внутреннее волнение.
