– Это шутка?
– Возможно. Зависит от вас. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое?
– Куда вы? – крикнула Нора. Эван не ответил и направился к лесу.
– Оставьте его на какое-то время. Он ищет место, где сможет вылить свою злобу.
– Но каким образом?
– Будет рубить дрова. Это успокаивает его. Пойдемте, миледи, вам надо просушить одежду.
Нора последовала за Эносом в коттедж.
– А где Эван? – спросила Сорча.
– Рубит лес, – ответил старый Энос.
Сорча печально вздохнула.
– Бедняга. Из того, что он уже нарубил, можно построить замок.
– Он всегда такой злой? – спросила Нора, садясь за стол.
– Горе совсем затопило его, миледи, – тихо сказала Сорча, подойдя к столу. – Он уже забыл, как жить радуясь.
– Да… В детстве он был другой, – добавил старик, тоже садясь за стол.
– И то верно, – согласилась Сорча и смахнула рукой крошки со стола. – Он был такой счастливый, такой веселый, всегда по утрам, спускаясь по лестнице, он спрашивал: «А где мой брат Киран?» Я не помню, чтобы они были когда-нибудь врознь.
– Пока не полюбили одну и ту же девушку, – добавила, вздохнув, Нора.
– Да, Изобел оказалась сущей змеей, – заявил Энос. – Настроила братьев друг против друга, а сама получила то, что ей было нужно. Уверен, дьявол для нее уже приготовил особый угол.
– Энос! – воскликнула Сорча. – Не давай волю языку при гостье.
– Прошу прощения, – пробормотал старик. – Но это правда.
Нора молча ела и думала об одиноком человеке в лесу.
Как трудно жить с чувством вины? Она не представляла себе этого.
Поев и сменив одежду, она покинула хозяев и отправилась искать Эвана. За коттеджем узкая тропинка вела в лес. Искать Эвана не пришлось – она сразу услышала стук топора.
Заметив Эвана, Нора застыла на месте – он был до пояса гол. Его мокрое от пота тело сверкало при лунном свете. Он был красивый, мужественный, сильный.
Увидев ее, Эван громко выругался. Иного приветствия Нора и не ждала.
– Если вы ищете эль, то он в доме.
– А если я хочу извиниться?
– Я не настроен выслушивать вас, – ответил Эван, продолжая рубить дрова.
– Пусть так, но я хочу сказать вам, что очень сожалею, что нагрузила вас своими проблемами, тогда как у вас и своих полно, и они гораздо серьезнее.
– Что вы знаете о моих проблемах?
– По правде сказать, ничего. Но вы очень печальны. Мне нужно было оставить вас еще в пещере.
– Да, вы должны были это сделать, но не сделали.
Нора смотрела на него как завороженная, на то, как он собирал нарубленные поленья и укладывал их рядами.
Эван вытер рукой пот с лица.
– Вам правда это помогает? Неужели эль облегчает страдания?
– Зачем вам знать?
– На тот случай, если я не попаду в Англию и мне придется выйти замуж за Райана. Я как раз думаю о том, как бы облегчить себе жизнь – не хочу жить с этой жабой.
Эван в три удара топора повалил дерево. Подождав, пока оно рухнет, он наконец сказал:
– Вы когда-нибудь видели мужчину, с которым помолвлены?
– Конечно, много раз.
– И что, он действительно невыносим?
Нора вздрогнула от одной только мысли о Райане. Она никогда не бывала с ним наедине, это правда, и не совсем была уверена, что он хочет на ней жениться, поскольку они не питали каких-либо добрых чувств друг к другу. Скорее, наоборот.
– Вы не представляете до какой степени. Он животное. Ему нужен только мой кошелек. Когда я говорю с ним, то он отворачивается от меня. – Нора горестно покачала головой. – Как я жалею, что я не мужчина! Мне тогда не пришлось бы всю жизнь прятаться.
– Не судите, да не судимы будете.
– Я знаю, но во всем этом нет никакого смысла. Вот вы сами можете определять свою жизнь и все же не делаете этого. Я же, наоборот, должна жить по чьей-то указке. А сейчас я не могу вернуться назад. Я привыкла идти до конца.
– И всегда вам это удается?
– Когда как… – Нора вздохнула. – Хорошо, если слуги, что меня сопровождали, не будут наказаны, а вы не отдадите меня отцу, если я скажу, кто он.
Эван призадумался. Он никогда не представлял себе, каково это – быть женщиной. Свою свободу он считал данной ему по праву. Ему не нужно ни перед кем отчитываться, разве что перед семьей.
Помолчав, Эван посмотрел на Нору:
– А если бы вы были свободны, что бы вы сделали?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Возможно, стала бы путешествовать. Мне всегда хотелось увидеть Аквитанию. Мама рассказывала мне много историй о тех местах, об огромных виноградниках, например. Она говорила, что это самое красивое место на земле. А возможно, я поехала бы в Рим. Стала бы паломником. Вы когда-нибудь бывали на Святой Земле?
– Нет.
Эван заметил разочарование на ее лице.
– О, а моя тетушка была. Она прекрасно провела там время.
Нора отколола брошь от платья и приблизилась к Эвану, чтобы показать ему.
– Смотрите, это ее подарок. Она сказала, что выменяла эту брошь у крестоносца, продававшего всякие мелкие предметы, чтобы собрать деньги на обратный путь.
Эван внимательно разглядывал брошь. На ней был изображен рыцарь на коне, держащий в руке щит с крестом, эмблемой пилигримов.
Он сжал в руке брошь. Неужели Нора именно та, за кого себя выдает? Его не оставляли сомнения. С трудом верилось, что племянница самой могущественной женщины Шотландии отправилась к нему в пещеру без эскорта.
Эван вернул Норе брошь. Их пальцы на мгновение соприкоснулись.
Это движение неожиданно взволновало Эвана. Закрыв глаза, он вдохнул аромат ее близости. Как она нежна! Неужели он откажется отведать ее сладости?
Нора невольно вздрогнула, увидев лицо Эвана. Ее целовали лишь однажды, это было мимолетное прикосновение, оставившее мокрый след. Этот случай оставил настолько неприятное воспоминание, что Нора ни за что не решилась бы когда-либо повторить его, но теперь, когда Эван так близко и они одни, она вдруг захотела ощутить прикосновение его губ на своих губах…
Когда Эван опустил голову, Нора невольно потянулась к нему и поднялась на цыпочки. Он поцеловал ее. Запах его тела, разгоряченного тяжелым трудом, и запах эля затуманили голову Норы.
Эван с наслаждением пил мед с ее губ. Слишком долго он не целовал женщин… За этой мыслью родилась другая, и Эван, не удержавшись, рассмеялся.
