Алиса подняла голову, и в ее глазах засветилось озорство.
– Может, и неуместный, но разве тебе никогда не хотелось спросить женщину, что такое быть с мужчиной?
Лорелея чувствовала, что щеки разгорелись так, что вот-вот запылают.
– Мне известно в деталях. Большое спасибо.
– В самом деле? – спросила Мейвис.
– Ты была с мужчиной?! – выпалила Кейси.
– Нет! Мне бабушка говорила... – Она прокашлялась. – Ну, вы знаете что.
– Бабушка! – засмеялась Алиса. – А она тебе говорила...
Мейвис пришла на выручку Лорелее.
– Алиса, хватит, – сказала она предостерегающим тоном. – По-моему, ты достаточно засмущала девушку.
– Ну ладно. – Алиса снова принялась за чай. – Я тебе потом расскажу. А если бы мне представился случай увидеть Джека всего целиком до того, как я встретила своего Билли, я бы ему поддалась.
Ну вот, теперь Лорелея горела пламенем. Она представила себе Джека, лежащего на кровати, и глубоко внутри забушевало что-то непреодолимое.
– Извините, я пойду к себе, – быстро сказала Лорелея и выскочила из-за стола.
Ей срочно требовалось бежать от них и от ужасных, неуместных картин, которые ее терроризировали. Вернее, должны были бы терроризировать, но самое страшное то, что она не находила в них ничего ужасного. Ей нравилось так думать о Джеке!
Нравилось думать, как Джек ее обнимет и...
Она захлопнула за собой дверь и кинулась на кровать. «Прекрати! – скомандовала она себе. – Думай о Джастине!»
Она вызвала в памяти образ Джастина в военной форме. Да, у него потрясающая фигура. Высокий, горделивый...
И скучный. Она почти наяву слышала, как Джастин жестким тоном делает ей выговор: «Ну, знаешь, Лорелея! Разве я тебе не нравлюсь?»
«Нравишься, – услышала она свой ответ. – Ты очень приятный».
Но он не Джек. В его присутствии ее не бросает то в жар, то в холод. Рядом с Джеком она чувствует себя возбужденной и предельно женственной. Вопреки всем своим доводам, вопреки здравому смыслу она хотела пирата больше, чем когда-либо хотела Джастина.
«Нет, нет, нет!» – убеждала она себя. Неправда! Джастин скоро придет и спасет ее, и все будет так, как должно быть. Джек уйдет из ее жизни, и она будет в восторге. Да, будет!
Но тело реагировало по-своему. Рука потянулась к блокноту, лежащему на матрасе, перелистала его до страницы, где был нарисован Джек. Да, плечо имеет такую линию. А солнце придает коже золотистый оттенок. Длинные волосы закрывают крепкую шею. Бедра...
Лорелея закрыла глаза и попыталась вспомнить. Бесполезно.
Лорелея расстроилась и отложила блокнот. Надо еще раз рассмотреть его бедра.
«Лорелея! О чем ты думаешь?!»
– Я художник, – прошептала она. – Я просто хочу рисовать то, что вижу.
Хотя вообще-то она видела не все тело, бедра были под покрывалом.
Лорелея услышала, что Джек вышел из своей каюты. Не раздумывая она на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее. Джек только что прошел мимо, и она высунула голову, чтобы посмотреть на...
Он остановился и, к ее ужасу, оглянулся. Вот она и попалась! Смущенная и испуганная, она открыла дверь пошире – ей пришло в голову, как можно объяснить свое поведение.
– Скрипит, – сказала она и поводила дверью туда-сюда, но проклятая тварь не издала ни звука.
Она прекратила идиотское занятие, пока оно ее совсем не выдало.
– Дверь скрипит? – Джек поднял брови.
– Угу, – сказала она и посмотрела на петли. – Я подумала, не смогу ли исправить.
– С помощью угля? – спросил он, опустив взгляд на уголь в ее руке.
Она зажала уголь в кулаке и попыталась, придумать приемлемую ложь. Попалась! Она не желала сдаваться.
– Да, а что, новейшее средство. – Она открыла дверь пошире и сделала вид, что смазывает петли углем.
Джек подошел, скривив губы в улыбке.
– Отчего вы покраснели? – По блеску глаз она поняла, что он обо всем догадался.
Она сглотнула. «Придумай что-нибудь!»
– Там жарко.
– Вот как?
– Очень жарко.
Жарче, чем он мог себе представить. Джек заложил руки за спину и посмотрел на дверные петли.
– Хотите, принесу смазку?
– Э-э... Нет. По-моему, уголь помог. Слышите? – Она опять поводила дверью. – Больше не скрипит.
Она извивалась под взглядом стальных глаз.
– Тогда ладно, – сказал он, глаза смеялись. – Оставляю вас вашим... занятиям. – Он повернулся и пошел прочь.
Лорелея посмотрела на его бедра. Ага, вот линия, которую она пыталась изобразить. Мускулы твердые, ягодицы...
Не двигались. Подняв глаза, она увидела, что он смотрит на нее через плечо и смеется.
– Вам понравилось то, что вы увидели?
Она напряглась.
– У вас пятно.
– Где? – Он извернулся и посмотрел назад. – Не вижу.
– О, наверное, это так свет падал.
– Наверное. – Он явно насмехался.
Смущенная до глубины души, с горящим лицом, Лорелея собрала всю свою волю и с достоинством ответила:
– Всего хорошего, капитан.
– Всего хорошего, мисс Дюпре.
Лорелея закрыла дверь, бросилась на кровать и свернулась комочком, она смеялась над своим глупым положением, пока на глазах не выступили слезы.
– Он меня изловил, – прошептала она в подушку. – Что может быть хуже?
Он знает, что она смотрела на его...
О, вот бы кто-нибудь убил ее, и дело с концом!
Джек шел по палубе и ухмылялся. Наконец-то маленькая ведьма им заинтересовалась. Как разыграть следующий ход?
Лорелея еще не закончила портрет – это первый способ заманить ее в свою каюту. Нет, нужно что-то более тонкое. Более тонкое, черт! Единственное, чего ему хотелось, – это зазвать ее к себе прямо сейчас и остудить пыл в чреслах. Если он вскоре не овладеет ею, он сойдет с ума от желания.
«Ладно, Джек, – сказал он себе. – Что касается обольщения, в этом ты мастер. Что будешь делать?»
Обед. Это ключевой момент. Он заплатит Клейну и его парням, чтобы играли музыку под его раскрытыми окнами. Она любит танцевать – он покажет ей танцевальные шаги, о которых она и не слышала. Да, сегодня ночью она будет его.
– Кит, – позвал он, увидев, что мальчик слоняется возле матроса, чинившего парус. – У меня есть для тебя поручение.
